София вертела в руках кошелек, пытаясь подобрать нужные слова.

— Я теряла себя, Митч!

Никогда он не сможет этого понять. Она была одной из лучших студенток по праву в Гарварде. Ее научным руководителем оказалась очень влиятельная женщина, и у Софии были все шансы, чтобы сделать блестящую карьеру.

— Я не понимаю!

— Ты не можешь понять. Ты никогда не сомневался в себе. Даже если жизнь трепала тебя, ты все равно выныривал на поверхность!

Митчу не понравились ее слова. Он не считал, что жизнь баловала его больше других.

— Но тебя поддерживали очень влиятельные люди в Гарварде! А я много раз оступался.

— И все равно вставал на ноги, — добавила София.

— Конечно. Только для этого мне не нужно было избавляться от людей, стоявших на моем пути.

Митчу захотелось встать и уйти, чтобы не показать Софии, как больно его ранят ее слова.

— До встречи, детка, — буркнул он, положив деньги на стол и направляясь к выходу.

— Митч?

Он остановился, но не обернулся. Гнев душил Митча. Он не относился к тем редким людям, которые владеют собой в любых обстоятельствах, и сейчас мог сказать что-нибудь, о чем бы потом горько пожалел.

— Прости меня, — тихо сказала София. — Может быть, нам лучше расторгнуть пари?

Он развернулся и приблизился к ней.

— Даже не думай об этом, детка. Ты будешь моей весь уикенд, и я позабочусь, чтобы после расставания ты очень скучала по мне. — С этими словами он стремительно вышел, оставив в растерянности женщину, доставлявшую ему самую большую радость и причинившую самую острую боль в жизни.

София быстро собралась с мыслями и направилась к выходу из бара, но в дверях неожиданно наткнулась на своего коллегу Джозефа О’Нейла.

— О, прости, Джозеф!

— Не стоит, София. — Он ухмыльнулся. — Мне следовало сразу убраться с твоего пути.

О’Нейл пошутил или это намек? Может быть, она стала слишком жесткой на работе? Но разве прокурор округа должен быть мягким?

— Ты встречаешься здесь с друзьями? — спросила София, не реагируя на его улыбку.

— Нет, с боссом. Присоединишься?

София понимала, что у нее много работы, но отказываться от встречи с Джоан, когда на кону стоит ее карьера, не стоило.

— Конечно.

Интересно, видела ли Джоан их встречу с Митчем? София была так поглощена всем происходящим за столиком, что не заметила бы даже президента Америки.

— Посмотри, кого я встретил, — сказал О’Нейл, когда они подошли к Джоан.

— Добрый вечер, София.

Джоан устроилась правее от того столика, где еще пять минут назад сидел Митч.

— Привет, Джоан, я только что встречалась с адвокатом Спиндера. — Невероятно, но София все еще чувствовала запах его одеколона. Глубоко вздохнув, она на секунду закрыла глаза. Черт, ну почему все выходит из-под контроля!

— Хорошо. Ты уже общалась с Мак-Брайд и ее родителями?

Ей только кажется или у О’Нейла действительно слишком много зубов? Он улыбается так, будто собирается ее съесть. София внезапно поняла цель их сегодняшней встречи. Джоан подыскивает другие кандидатуры на случай, если София не справится с делом.

— Конечно, — быстро ответила она.

— Джозеф, принеси мне, пожалуйста, выпить? София, ты присоединишься?

София кивнула. Она всегда завидовала Джоан. Всегда мечтала быть на нее похожей. Та раз и навсегда определила, что для нее самое важное в жизни, и отдавала этому все силы. Вот интересно, чувствует ли она когда-нибудь себя одинокой? И было ли в ее жизни сексуальное пари с бывшим любовником? Скорее всего, нет… Так значит ли это, что София никогда не сделает карьеру? Чушь! Она только позволит себе ненадолго отвлечься на Митча Холларана и поклянется, что этого больше не произойдет.

— Я попросила Джозефа отложить свои дела и помочь тебе с делом Спиндера, — сказала Джоан, когда тот отошел к барной стойке.

София собралась и мгновенно вытеснила Митча из своих мыслей.

— Спасибо, но это необязательно. Я справлюсь сама.

— Ты уверена?

— Конечно. — София прикусила губу.

— Холларан очень ловок, и к тому же ты говорила, что не очень хочешь вести это дело.

— Мне не нужна помощь, Джоан. Да и суд только через два месяца, — твердо ответила София.

Джоан откинулась назад и внимательно посмотрела на подчиненную.

— С тобой что-то происходит, дорогая.

— Ничего особенного. Я просто устала.

— Тогда вопрос об отпуске решен, — молвила Джоан после минутного молчания и добавила: — Мне всегда казалось, что ты похожа на меня.

— Я польщена.

— Не стоит. Мне приходилось принимать сложные решения, и о некоторых из них я сожалею до сих пор.

— Я не совсем понимаю, что ты хочешь сказать.

— Достаточно ли ты знаешь себя? Ты сама должна понять, сможешь ли быть счастливой, если будешь жить только для работы. Ведь этот путь означает одиночество. — Джоан будто ответила на ее мысли.

Прежде чем София успела что-нибудь сказать, к ним подошел Джозеф с напитками и разговор пошел о деле, которое выиграла София. Только почему-то ощущения праздника не было. Она знала, что следующие два месяца будут сложными, но еще хуже было то, что она понимала правоту Джоан.

День Митча получился очень насыщенным. Он провел несколько часов на телефоне и был доволен проделанной работой. До этого они общались с Маркусом и обсуждали, как сделать так, чтобы предстоящий суд не оказал негативного влияния на популярность Спиндера. Митч тщательно продумал список людей, с которыми ему нужно провести беседу. Ими оказались в основном члены съемочной группы и актеры. В их числе и парень, который встречался с Холли до Спиндера.

«В общем, все идет хорошо», — подумал Митч, входя вечером в свою комнату. Он плеснул себе виски и подошел к зеркалу. Успешный мужчина. Но если бы успех в работе мог полностью его удовлетворить! Демоны мести так легко не успокаиваются. К тому же теперь он прекрасно понимал: даже если он заставит Софию испытывать те же чувства, что и он когда-то, легче ему не станет.

Он жалел о том, что не смог сдержать свой гнев во время разговора, но желание разрушить упорядоченный мир Софии, превратив его в хаос, было сильнее. Только что будет потом?

Митч выключил свет и сел в кресло. Он старался думать только об их разрыве с Софией, чтобы подпитывать свою злость, но в последнее время его слишком часто посещал образ обнаженной девушки, кружащейся в медленном призывном танце. Единственные реальные вещи — это дела, которые он выигрывал, а их прошлая связь — уже почти миф.