Долой департамент Ходящих!

Не дадим трусам в масках лезть в наши жизни!

Никому не позволено шпионить за своими!

Прочь, железнолицые!

Агитационная листовка двухлетней давности,

прибитая к забору на улице Сойкиного Пера

В Шолохе самое удивительное — это то, насколько гармонично этот здоровенный, бурлящий жизнью город растворяется в густом лесу.

Бывает, идешь себе по каким-нибудь тихим окраинным кварталам, задумаешься мимоходом — и очнешься уже в чащобе. Дубравы захватывают власть профессионально. В некоторых местах это взаимопроникновение доходит до абсурда — городские мощеные дорожки минуют ряды обросших мхом каменных домов и внезапно, совершенно нелогично, обрываются где-нибудь между кустом, пнем и пригорком. Видимо, строитель, их выкладывавший, как-то упустил момент выхода к первозданной природе на каравай.

Зато центральная часть Шолоха может сравниться своей блистательностью даже с самыми крупными столицами мира!

От моего дома до центра идти примерно полчаса быстрым шагом. Мы с Полынью, впрочем, изобразили спринтеров и доскакали до Моста Ста Зверей за пятнадцать минут. Молча. Мне было о чем подумать, а он… а он, кажется, предпочитал исподтишка изучать меня, потенциальную рабыню государственной системы. Да и пожалуйста, мне ведь нечего скрывать.

За исключением отсутствия магии. Я так и не поняла пока, знает об этом Полынь или нет.

И еще события вчерашней ночи лучше оставить при себе, пожалуй. Несмотря на пережитый стресс, сейчас сознание приятно щекотала мысль о том, что мы с друзьями нос к носу столкнулись с одной из многочисленных загадок Шолоха. И, кажется, вышли победителями. Ну, до тех пор, пока у Дахху не отвалится рука. Или пока сбежавший мальчик не окажется внебрачным сыном короля и не подаст на нас в суд.

Бокки — таинственные существа. В детстве я обожала сказки про них. Помню, мои книжки четко делились на две категории. В первой рассказывалось, что призрачные егеря сторожат наши сны в самые мрачные ночи — это был вариант для малышей, которым поди объясни иначе, почему два раза в месяц за окнами блуждают туманные призраки, чьи плащи, будто щупальца, шевелятся у земли.

Другая категория — сказки для детей постарше. Эти истории были одобрены департаментом образования и крайне рекомендовались к прочтению в дидактических целях: там описывались смелые, но непослушные ребята, выходившие к бокки посреди ночи и никогда более не видевшие белого света, так как духи утаскивали их в свое царство теней. Напрашивается вывод: то ли мы с Дахху с Кадией не прошли в это царство по возрастному цензу, то ли сказки все-таки врут.

Погода сегодня была под стать моему приподнятому настроению. В столице цвело многообещающее весеннее утро. Оно улыбалось и щурилось, подталкивало ленивое солнце вверх по небосводу и с интересом, одну за другой, высвечивало золотистые улочки Шолоха.

Вдоль торговых набережных хлопали ставни, хозяева лавок и кафешек выходили на улицы, потягивались, чтобы размяться после долгих часов за прилавком, зазывали клиентов. Птицы орали, как ненормальные — считается, что причиной тому зашкаливающий у них уровень счастья от пребывания в нашем благословенном крае. Хотя, признаться, иногда мне кажется, что они просто глуховаты и потому ведут свои разговоры на повышенных тонах: «Ээээй, ну как там твое новое гнездо, Барли?», «Что говоришь, Селви, я не слышу?!», «Гнездо, говорю, как гнездо?!», «Селви, говори громче, на этой улице ужасно шумно!», «Вы, идиоты, заткнитесь оба, я тут птенцов кормить пытаюсь!» — ну и так далее.

— Тинави, ты когда-нибудь была в Иноземном ведомстве? — спросил Полынь, когда мы приблизились к Верхнему Закатному Кварталу — месту, где находятся все основные государственные здания Шолоха.

— Нет. Зато была в Военном, там работает моя лучшая подруга. — Я вспомнила узкие каменные коридоры, горы оружия, самовлюбленных стражей и добавила: — Так себе местечко! Надеюсь, наше не воняет потом и не заполнено стероидными мужланами?

Полынь хмыкнул и промолчал.

Впереди показалось пресловутое Иноземное ведомство. Мы остановились, чтобы полюбоваться им: тяжелое, изобилующее шпилями и контрфорсами здание, воздушная площадь перед ним и пестрая набережная по левому боку, заполненная людьми и верандами. На воде покачивались лодки, чьи хозяева, разбирая снасти, что-то напевали себе под нос. Примостившиеся рядом рыбаки недобро на них косились. Ивы, низко склоняясь над рекой, шелестели листьями, а детишки на мостовой играли зеркалами, посылая в прохожих яркие солнечные зайчики. Вдалеке торчали фигурные здания Казначейства и Ратуши.

Когда ты живешь в столице Лесного королевства, достаточно сложно рассчитывать на панорамные виды. Устремленные вдаль глаза поэтов уже метров через пятьдесят неминуемо наталкиваются на елки, сосны или, в лучшем случае, дубы.

Но в центре Шолоха есть и перспектива, и размах.

Вообще, самое сердце города — это высокий остров с крутыми берегами, на котором воздвигнут королевский дворец. Его видно издалека и, кажется, это единственный приличный холм во всем Смаховом лесу. Остров этот, кстати, изначально представлял собой огромной курган — внутри его натурально похоронено куча древнего народа. Сейчас все входы вглубь кургана надежно запломбированы, чтобы, так сказать, никто никому не мешал — ни мертвые живым, ни живые мертвым. Прецедентов до сей поры не было, но береженого лес бережет.

Вокруг острова-кургана свернулся змеей оборонительный ров Рейнич, от которого по осям разбегаются в разные стороны шесть столичных рек. Из-за этого на картах центр Шолоха становится похож на какое-то диковинное шестипалое существо. Продолжая тему детства: помню, что в младшем детсадовском возрасте я ужасно пугалась, когда мама внезапно разворачивала передо мной карту столицы и кричала "Бууууу!".

Седьмая река — самая большая, самая широкая, под названием Нейрис, — пересекает Шолох с севера на юг немного левее от острова-кургана. По пути она вбирает в себя три речки — Вострую, Арген и Доро. Образовавшиеся внутри этих пересечений два соседних района — самые престижные в Шолохе, их называют Верхним и Нижним Закатными кварталами.

В Нижнем Закатном квартале располагаются семнадцать знатных поместий. Где-то там, за высоким кованым забором, прячется и дом моей семьи тоже. А Верхний Закатный квартал — это место сосредоточения большинства правительственных зданий. В том числе здесь располагается Иноземное ведомство, перед которым я и стою, рассказывая все это.

Часы на ратуше пробили полдень. Госслужащие стайками вытекали из ведомств на обеденный перерыв.

— Полынь, порадуй меня — скажи, что в Ведомстве есть премии за нерасторопность… — мрачно пробормотала я.

— Таких премий нет. Но новичкам премии в любом случае не дают, так что расслабься, — кивнул куратор.