Я тут же опрометью бросаюсь в ту сторону, где увидел верзилу. Но после первого же шага становится ясно, что как раз это совсем не так просто: зеркало висит на стене, проходящей по диагонали. Я быстро соображаю – верзила, должно быть, стоял сзади справа, то есть совершенно в другом направлении от туалетов. Быстрое изменение курса на сто восемьдесят градусов – и я мчусь дальше.

– Эй, куда это ты собрался? – кричит мне вслед официант. – Туалеты в другой стороне.

Он несётся за мной, я ускоряюсь, чтобы не попасться ему в руки. Этого господина явно не устраивает, что я хочу осмотреться в этой части ресторана!

Через полсекунды я оказываюсь перед чёрной дверью, ещё полсекунды – и официант чуть не добрался до меня. Краем глаза увидев, как его рука тянется к моему плечу, я нажимаю на ручку и решительно толкаю дверь. Официант, споткнувшись, падает на меня, и мы вместе вваливаемся в помещение за дверью. Ай!

Лёжа на полу, я вижу отполированную до зеркального блеска пару чёрных мужских ботинок, над ними серую, предположительно из дорогого материала брючину – она совершенно гладкая, и это однозначно какой-то костюм, а не джинсы.

Я приподнимаю голову, чтобы взглянуть на продолжение брючины: передо мной в красном кожаном кресле сидит пожилой элегантный господин. У него строго зачёсанные назад длинные седые кудри, ухоженная борода и тёмные очки, хотя в помещении не так уж светло. Кроме того, он внушает какое-то особое уважение. Сразу чувствуется, что он здесь руководит. Рестораном. Службой доставки – ну, в общем, всем. Я опять покрываюсь гусиной кожей!

Официант тем временем поднимается с пола, отряхивается и вопит:

– Босс, простите, он так неожиданно бросился бежать! Без предупреждения! Вроде как в туалет захотел – и вдруг вот что! – Он хватает меня сзади и сильно встряхивает. – Видать, думал, этот трюк у него пройдёт! Ничего подобного, я тебя сейчас отсюда за уши выволоку!

Седовласый, поднявшись, делает шаг в нашу сторону. Он здоровенный, явно на голову выше папы, то есть почти такой же великан, как тот лохматый верзила, который, оказывается, злобно глядя на меня, стоит за кожаным креслом.

– Ладно-ладно, Гери. Ты не виноват. Дай мне переговорить с молодым человеком, мы сейчас мирно всё проясним. – Он поворачивается ко мне. – Итак, чему мы обязаны такой чести? Как это ты удосужился ворваться вот так запросто в мой кабинет?

Так. Какой вариант выбрать – придумать отговорку или лучшая защита – нападение? Я решаюсь на последнее. Поэтому я встаю с пола, разглаживаю одежду и твёрдо смотрю в глаза великану.

– Здравствуйте, меня зовут Генри Смарт, и ваш… э-э-э… сотрудник, вот этот, – я указываю на верзилу, – вчера напал на меня. Ваше счастье, что я собирался просто выяснить, что это было, и не привёл с собой полицию.

Седовласый застывает, а затем разражается громовым смехом:

– Напал?! Сотрудник моего ресторана?! Право, какая-то невероятная история! – Он оборачивается к верзиле. – Что скажешь, Фарбаути?

Лохматый качает головой, да так яростно, что пряди свалявшихся волос разлетаются в разные стороны.

– Я этого малявку никогда в жизни не видел! – грохочет он. – Похоже, он рассчитывал на халяву, но ошибся дверью. А теперь сочиняет отмазку.

Халяву? Ладно, допустим, мой немецкий не так хорош, как я думал. Я вообще не понимаю, о чём это он. Седовласый хмурится.

– Ну? – спрашивает он меня. – Так и было?

– Чё?

– Халявы захотел? То есть смыться не заплатив?

Я качаю головой:

– Конечно нет. Я же сказал – этот тип вчера напал на меня. Вскоре после того, как я заказал в вашей службе доставки пиццу. Поэтому я сегодня и пришёл. – Я выпрямляюсь, стараясь придать взгляду решительности. – Я требую объяснений!

Вместо объяснения Седовласый, положив руки мне на плечи, таращится на меня сквозь тёмные стёкла солнцезащитных очков. Его глаз не видно, но под его взглядом мне всё же становится очень жарко. Знаю, это звучит безумно, но мне кажется, что я слышу в голове его голос, и говорит он на непонятном языке. Сперва тихо, а затем всё громче и громче, пока голова не начинает гудеть. Я вырываюсь, разворачиваюсь, выпрыгиваю из комнаты и мчусь из ресторана на улицу. Только бы подальше отсюда!

– Ты мне не веришь, да?

Я вздыхаю. Хильда сидит на полу у моей кровати, и если она вскинет брови ещё немного, они уже срастутся с волосами. А чего я ожидал? Ну, если честно, – что она хоть немного мне поверит. Самую малость. Она здесь единственный человек моего возраста, по крайней мере чисто внешне. Отцу я на всякий случай об этой истории рассказывать не стал, потому что если папа начнёт волноваться, каникулы, с большой вероятностью, станут ещё скучнее – ведь мне придётся проводить их, не отходя от него ни на шаг. Хильда, разумеется, не волнуется, она просто считает меня психом.

– Э-э-э… ты, значит, заходишь в эту пиццерию и обвиняешь совершенно посторонних людей в том, что они вчера на тебя напали? А потом сваливаешь оттуда, только услышав у себя в голове голоса? – Вот оно: брови у Хильды доползают до самых волос. – Боже-боже, смотри не рассказывай больше никому эту историю, не то в два счёта в дурдом загремишь. – Она зло хихикает. – Хотя уж там-то всякие верзилы и великаны в тёмных очках тебя точно не достанут.

– Хильда, говорю тебе: тут что-то не так. И я выясню что! У меня уже есть план: мы будем наблюдать за объектом, а когда верзила и оба других молодчика появятся, мы их сфотографируем и пойдём в полицию. Ты ведь у меня свидетельница, и мы их возьмём!

Хильда закатывает глаза:

– Объясняю в последний раз: вчера наверняка произошло дурацкое недоразумение, не имеющее ничего общего с твоей пиццей. И прекрати доставать безобидных граждан. Я уж точно тебе в этом помогать не стану. Если тебе скучно, давай сходим в кино или, на худой конец, разузнаем про летнюю программу скаутов. Но я не собираюсь вместе с тобой выставлять себя на посмешище, отправляясь в полицию с какими-то размытыми фотографиями.

Секундочку, да ведь Хильда ведёт себя так, словно вчера вовсе ничего не случилось! Столь сильное сопротивление кажется уже почти подозрительным. Ощущение, что Хильда знает больше, чем говорит, только усиливается. Может, стоит сейчас заткнуться и в ближайшие дни просто делать своё дело? Чтобы она не ставила мне палки в колёса, если как-то замешана в этой истории.

– Хорошо, возможно, ты права, – смягчаю я ситуацию. – Конечно, я не хочу выглядеть смешным. Наверное, я ещё немного не в себе из-за разницы во времени, и мне нужно отвлечься. Кино – прекрасная идея! А может, ты слышала что-нибудь о лазертагах?

Хильда улыбается:

– Ясное дело. Давно мечтаю как-нибудь сыграть. Сделаем, обещаю. И даже знаю где.

Хильда хоть и та ещё вредина, но, похоже, может вести себя и по-другому.