- Почему он звонил тебе, а не мне? - нахмурился Андрей.

- Я его старший сын, - с ухмылкой произнес Тимур, - не забывай об этом, когда проворачиваешь свои дела за моей спиной, пытаясь казаться лучшим в глазах нашего отца.

Как же надоели их споры! На моем лице так и было написано отчаяние от непосредственной близости его брата. Вскоре я не выдержала и подалась в сторону Андрея, лишь бы не касаться Тимура, который так и норовил задеть меня своими руками.

- Какого черта ты вообще туда сел, если разговариваешь со мной? – продолжал Андрей, и я была благодарна ему, что он заметил это.

- Ты что-то сказал? – старший подвинулся еще ближе ко мне.

- Хватит! – не выдержала я, - замолчите. Вы мешаете всем своим спором!

С укором посмотрев на Андрея, я не удостоила даже взглядом его братца, а просто отпихнула его рукой на свое место. На удивление, они оба замолчали.

А я в этот день явно почувствовала их вражду.

Их неприязнь.

И напряжение между ними не просто летало в воздухе, оно осело огромным осадком на наши плечи.

Между братьями явно была своя собственная тайна… Война за расположение родителей.

* * *

После похода в кино, который обернулся перепалкой между братьями, мне не спалось. Я ворочалась по-разному, но сон все никак не шел. Андрей давно уже спал, у него график.

Я тяжело вздохнула и посмотрела на время. Что ж, прекрасно! Три часа ночи, а я так и не могла уснуть, несмотря на напряженный день. Точнее, вечер.

Задумавшись, я вспомнила то время, когда могла в любой момент, к примеру, пойти искупаться в бассейне. Я любила этот дом, в частности, за свой собственный теплый бассейн – он был большим, вода в нем искрилась своей чистотой и голубизной, а помещение, в котором он находился, и вовсе поражало своим великолепием.

Андрей рассказал, что этот дом много лет назад строил их отец – Альберт Чернов. Андрея тогда еще не было, а вот его старший брат, Тимур, тогда еще совсем юный, помогал отцу. Бегал по этому дому на прихвате, когда здесь в основном были только развалины и шла нескончаемая стройка.

Я поняла, как были ценны моменты, когда я просто могла выйти из комнаты, не боясь того, что встречу в доме братца своего жениха. А спать сейчас совсем не хотелось, хотелось умереть от воспоминаний.

Прямо на этой кровати он изнасиловал меня, а мне слишком больно и до ужаса стыдно рассказать жениху правду. Вдруг, он не поверит мне? Или больше не захочет притрагиваться ко мне? Тогда все будет кончено, а сердце моих родителей слишком слабое, чтобы пережить это.

Я вздохнула, позабыв о том, что своими вздохами могу разбудить Андрея. Встала и направилась к двери, чтобы дойти до кухни и чем-то, черт возьми, заткнуть собственные мысли и воспоминания. Хотя бы той же водой. 

Но едва я распахнула дверь, как встретилась взглядом с ним. Темная фигура, не торопясь, поднималась по лестнице по направлению к своей комнате.

Эта фигура замерла, а я сделала шаг назад, за порог своей комнаты.

Кажется, что даже в приглушенном свете коридора я заметила ухмылку на его губах, как ответ на мой трусливый жест.

Крепко удерживая дверь, я резко закрыла ее. Сердце гулко стучало, пока я босиком торопилась к кровати, чтобы тут же накрыться одеялом и прильнуть к спящему Андрею.

Лучше умереть от жажды, чем выйти туда, где свободно разгуливает зверь! Поэтому я покрепче прижалась к телу жениха, на что почувствовала ответные сонные объятия, и вскоре неспокойно задремала.

Наступил тот день, когда Андрей уехал на работу, а я осталась один на один в доме с его братом. Вчера ночью промелькнула мысль поехать вместе с Андреем на работу или вовсе попросить, чтобы он подвез меня до подруги, но затем я поняла, что просто схожу с ума.

Не может ведь все повториться.

Тогда его брат не знал, что я невеста Андрея. Он многого не знал. Сейчас все будет иначе – так я уговаривала себя до обеда, и лишь в первом часу позволила себе выйти из комнаты. Я только завтракала с Андреем в шесть утра, и теперь желудок капризно заурчал.

Надела домашние штаны, футболку, забрала волосы в хвост и спустилась вниз. Никого не было, и я спокойно погрела себе еду.

Может, стоило взять с собой телефон? Так некстати я оставила его наверху.

- Приятного аппетита, малышка!

Я вздрагиваю, когда в проеме двери появляется фигура Чернова-старшего, но затем продолжаю спокойно есть, отмечая на нем спортивные шорты и голый торс, который был мечтой каждого начинающего спортсмена.

- Спасибо, - сухо отвечаю я.

Нужно заварить себе чай.

Но моя рука дрогнула, когда он сделал первый шаг на кухню, и немного кипятка попало мне на палец.

- Обожглась?

Дергаюсь, кусая губу от боли, а через секунду рядом появляется Тимур и хватает меня за руку, которую я моментально выдираю из его хватки.

- Не прикасайся ко мне, ясно?!

Гневный взгляд – мой, умиротворенный – его. Делает вид, что ничего не произошло и садится на стул напротив. Полотенце на его шее, которым он вытирал пот, говорило о недавней пробежке. Что ж, хорошо, что он не претендует на наш спортзал.

- У вас кардио сломалось, пришлось несколько кругов возле дома сделать, - хрипло оповестил он, едва я облегченно выдохнула.

- Оно не могло сломаться, ты просто не умеешь им пользоваться.

- Умею только морды бить, ты хотела сказать?

Поднимаю взгляд, обстановка накаляется.

- Так ведь говорит братец обо мне?

- Мне все равно. Ничего хорошего я о тебе сказать не могу, - процедила я, вспыхивая от злости.

- Ты все не можешь забыть, как я поимел тебя?

Грохот стула нарушает тишину на кухне, а я не нахожу себе места от ярости, боли и негодования. Я вцепилась в столешницу, совсем не понимая, что мне делать. Чернов-старший играет со мной, он специально выводит меня из себя, он… нарочно напоминает мне о том дне!

- А теперь представь, - дрожащим голосом начинаю я, - что у тебя есть невеста…

Его взгляд стал серьезным. Я замечаю, как он встает напротив и оказывается выше меня.

- Ты ее сильно любишь, дорожишь ею. А завтра приходит тип и… - продолжаю я.

Глаза Тимура потемнели, а его пальцы с силой сжали столешницу - точно так же, как минутами ранее сжимала ее я. Я замерла, не понимая, что происходит, но в его глазах я отчетливо уловила… необычные эмоции.

Мужчина молчит, словно не может выдавить ни слова. Как будто ему так больно, что он не может ничего с собою сделать. Я была поражена той бурей чувств, что отражалась в его глазах, и даже видела, что он пытался закрыться от меня, спрятать эти эмоции, но не мог – он смотрел на меня, не моргая, а я вспоминала, как он воспользовался мною.