кожаной охотничьей куртке своего отца, она ждала у казармы, болтая с невысоким черноволосым солдатом. Ее волосы вспыхнули на солнце, когда она покачала головой и рассмеялась. В его сне она была зла, и Алекс воспользовался моментом, чтобы впитать в себя ее счастье, заменив ложное воспоминание реальным. Сальвия оторвалась от разговора и поймала его взгляд. Солдат, с которым она разговаривала, выпрямился.

— Давно это было, сэр, — сказал сержант Эш Картер, отдавая честь. Алекс старался не закатывать глаза, возвращая его. Эш мог бы сам стать офицером, но он отказался от поручения ради поддержки своего сводного брата, наследного принца. — Как поживаешь?

— Не так уж и плохо, — ответил Алекс. — Что привело тебя сюда? Я думал, ты в Монделее нянчишься с Робом. — Когда конфликт в Тасмете стал слишком рискованным, принца перевели служить в более безопасный регион. Роберт не очень хорошо это воспринял, и Эш поехал его успокаивать.

— Ты же знаешь, как это бывает, когда что-то важное должен сделать кто-то расходный, — сказал Эш с самоуничижительной ухмылкой. Родившийся через год после смерти первой королевы, Эш был незаконнорожденным, но обладал всеми полномочиями и привилегиями королевской семьи. Технически Алекс был только двоюродным братом наследного принца, но он считал Эша таким же членом семьи, как и Роберт. Все они держались вместе проходя обучение пажей и оруженосцев. И только в последние годы их жизни стали расходиться.

Алекс и Роберт занимали высокие должности в армии, но Эш предпочитал работать в тени. Благодаря своей невидимости из него получился отличный шпион. Если бы Алекс не переназначил Эша на разведку, а затем занял его место в качестве ведущего информатора, все в Теганне было бы совсем другим. Например, Сальвия встретила бы и подружилась с настоящим Эшем Картером.

При этой мысли Алекс взглянул на Сальвию, чувствуя тошноту. Она встретила его взгляд с беспокойство на лице, и он улыбнулся в ответ, хотя чувство тошноты осталось.

— Так тебя тоже вызывали? — спросил Алекс своего друга, понизив голос и пытаясь передать смысл своим тоном.

Эш был примерно одного роста с Сальвией, и ему пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться взглядом с Алексом.

— Да.

— Ты знаешь почему?

Его друг хитро улыбнулся.

— Может быть.

— Не хочешь поделиться тем, что знаешь?

— И пропустить момент удивления на твоём лице завтра? Ни за что.

Алекс закатил глаза.

— Кажется, я уже знаю.

— Я думаю, что нет. — Шуточная манера Эша исчезла. — Происходит что-то большое.

Алекс снова взглянул на Сальвию, чье бледное лицо было пустым. Она слушала, но делала вид, что не слушает.

— Я провел последние месяцы, сражаясь в Тасмете. Думаешь, я не знаю, насколько велик этот конфликт?

Эш покачал головой.

— Нет, Алекс, он больше.

— Как больше?

— Не в обиду Сальвии, но достаточно большой, чтобы я не мог сказать вам, пока мы не окажемся в безопасности в залах совета. — Эш подмигнул ей. — Я оставлю вас двоих, чтобы провести некоторое время вместе. После завтра ты будешь очень занят.

Сальвия смотрела, как уходит Эш, поджав губы. Алекс обнял ее за талию и притянул к себе. Сладкий Дух, она хорошо пахла. Как лаванда, шалфей и солнечный свет.

Она превратилась в него.

— Я вижу, ты побрился, — сказала она.

Он наклонил лицо, чтобы поцеловать ее.

— Почувствуй сама.

— Ты мне снился прошлой ночью, — прошептала она через несколько секунд.

Алекс подавил дрожь, вспомнив собственный сон.

— Надеюсь, я вел себя прилично.

— Едва ли.

Пройдеит шестьсот сорок четыре дня, прежде чем Алекс достигнет возраста, в котором офицеры деморанской армии могли жениться. Шестьсот сорок четыре дня ему предстояло сопротивляться ей. Он вздохнул.

— Пошли. Через несколько часов пойдет дождь.

Тридцать минут спустя они ехали вверх по тропе на склоне холма. Мысли Алекса метались между загадочными словами Эша и вопросом, мучившим его несколько месяцев. Он почти не говорил, пока они не достигли нужного места и не спешились. Алекс привязал лошадей в тени, а Сальвия разложила одеяло и обед, который она прихватила с кухни. Она старательно чистила апельсин, когда он опустился рядом с ней и со вздохом вытянулся. Беспокойная ночь и утренняя пробежка догоняли его.

— Красивый вид, как думаешь? — спросил он, указывая на шпили и крыши Теннегола, раскинувшиеся под ними. Дальше лежала долина Тенне, частично покрытая дождевыми облаками, медленно плывущими к ним. Всего через пару часов им придется вернуться, чтобы не промокнуть.

Сальвия не оглянулась.

— Ты собираешься рассказать мне, что тебя беспокоит?

— Просто думаю о завтрашнем дне. Эш явно что-то знает о моем задании, но не говорит мне.

— Хм. — Она не казалась убежденной. — Немного странно с ним разговаривать, учитывая… знаешь ли.

Что она влюбилась в Алекса, веря, что он Эш Картер. Играя роль близкого проникновения, обычно предназначенную для Эша, Алекс зашел так далеко, что рассказал ей большую часть истории жизни Эша. Однако во всем остальном он был настолько честен, насколько мог. Болезненное чувство вернулось.

Сальвия опустила апельсин и посмотрела на него, подняв брови.

— Я знала, что это связано с ним. Что такое, Алекс?

Он задавался вопросом, обострила ли ее прошлогодняя работа со свахой ее проницательность, или она просто всегда была такой. Она тоже не отступит, пока не выбьет из него это. По правде говоря, ему нужно было услышать ее ответ.

— Можно вопрос? — сказал он, стряхивая пылинку с ее бриджи, чтобы не смотреть ей в глаза.

Она положила свою руку на его.

— Конечно.

Он глубоко вздохнул.

— Когда ты узнала, кто я такой… ты была разочарована?

— Я была в ярости. Или ты не помнишь, как я тебя ударила?

Алекс не смог сдержать улыбку.

— Нет, не потому, что я солгал. Я имел в виду, потому что я не Эш. — Он переплел свои пальцы с ее, но все еще не мог заставить себя поднять глаза. — Если бы я действительно был им, я мог бы дать тебе жизнь принцессы. Мы могли бы даже пожениться.

— Да, ну, я полагаю, что смирилась с тем, что выйду замуж за самого молодого и самого титулованного капитана в армии, — поддразнила она. — Я получаю только национального героя, который пишет письма, обещая свергнуть луну, если это вызовет у меня улыбку. Бедная я. — Когда он не ответил, она приподняла его подбородок другой рукой, в которой все еще был наполовину очищенный от кожуры апельсин. Свет в ее серых глазах сменился с игривого на серьезный. — Я признаю, что это очень… романтично — быть любимой принцем, — сказала она, мягким голосом. — Вероятно, это мешало мне увидеть то, что должно было быть очевидным.