– Ты шутишь? – спросила Энджи.

Я покачала головой.

– Все произошло только что. Почти всех уволили. Из-за этого генеральный директор и главный редактор тоже написали заявления об уходе.

– Вот дерьмо, – сказала Энджи. – Что за подстава. Вы же делали классный сайт.

– Владельцы хотят сконцентрироваться на видео. Мы получили уведомления по почте.

– Мне так жаль, – сказала Сандра, обнимая меня сзади. – Тебе катастрофически не везет.

– Катастрофически, – повторила Тэбби, жуя кусок тоста.

– И поэтому теперь я еду с вами, сестрички. И даже не думайте отзывать ваше предложение.

– Ну о чем разговор! – Энджи достала свой телефон. – Давай посмотрим, остались ли билеты на наш рейс. Думаю, даже с твоим везеньем мы сможем найти место рядом с нами.

– Разве вы летите не первым классом? – спросила я, глядя на Сандру. Энджи получила отличные отступные при разводе, а Сандра хорошо зарабатывала, поэтому ни одной из них не приходилось думать о деньгах.

– Мы что-нибудь придумаем, – ответила Сандра. – Главное, что ты едешь с нами!

– Ты уверена? – спросила меня Энджи, подозрительно подняв брови. – Не получится так, что ты потом успокоишься и в последний момент передумаешь? Потому что если ты купишь билет, сдать его ты уже не сможешь.

– Не сомневайся, – ответила я, вложив в голос всю свою уверенность, хотя, по правде говоря, было немного страшно и меня снова начали одолевать сомнения насчет того, действительно ли это хорошая идея. – Я еду, я еду. Я еду! – словно мантру повторяла я.

Я еду.

Подриг

Дублин, Ирландия

– Ты должен приехать домой, – сказала мне бабушка. Ее слова эхом отозвались в моей голове. Мне казалось, я буду их слышать всю жизнь. – Ему становится хуже. – Она помолчала и добавила срывающимся голосом: – Мы не думали, что все так плохо.

Моя бабушка очень сильная женщина. Таких сильных женщин я больше не встречал. Ей уже девяносто лет, но она до сих пор ежедневно выходит на прогулку до моря и обратно, до сих пор управляет делами в нашем семейном отеле «Шамблз Би-энд-Би», до сих пор может своим острым языком осадить вас так, что мало не покажется. И ее голос всегда, сколько я себя помню, звучал очень уверенно.

До сегодняшнего дня. Мое сердце оборвалось, когда я услышал этот срывающийся голос.

Мой отец умирает.

Я знаю, что именно это она хочет сказать.

– Подриг, – повторила она, – где ты сейчас?

Я прокашлялся. Мое давление поднялось, и мозг снова затуманился, отчего мне стало трудно соображать.

– Я дома, в Дублине.

– Тогда ты должен приехать как можно скорее, – сказала она, и на этот раз ее голос прозвучал так же жестко, как и всегда. – Ты ему нужен.

Я чуть не рассмеялся. Я никогда не был нужен своему отцу.

– Мне нужно еще несколько раз посетить врача, – соврал я. По правде говоря, мне остался лишь один визит и сейчас я как раз направлялся в больницу, но мне нужно было выиграть немного времени. – Я смогу приехать только послезавтра.

Она вздохнула, и даже в этом вздохе я почувствовал смену ее настроения. Секунду назад в ее голосе сквозило отчаяние, а сейчас он снова зазвучал уверенно, словно она вспомнила, что я в течение последних шести недель свободен и не участвую в играх из-за сильного сотрясения мозга.

– Как ты себя чувствуешь? Как твоя голова?

– С головой все в порядке, – ответил я. Если не брать в расчет некоторую туманность в сознании и периодические приступы тошноты, то я в целом чувствовал себя намного лучше. Я надеялся, что сегодня врач разрешит мне вернуться на поле. Без меня команда была уже не той, да и я был сам не свой без своей команды.

– И как тебя угораздило так неудачно упасть, – сказала она. – Я начинаю все больше переживать за тебя.

– Бабушка, ну пожалуйста, ты же знаешь, что сейчас если тебе и нужно о ком-то переживать, то точно не обо мне.

Еще один вздох.

– Хорошо, приезжай через несколько дней. Но будь готов к тому, что тебе придется здесь задержаться… Пожалуйста. Сделай это для меня. Для своего отца. Нам обоим очень нужно, чтобы ты был рядом, а раз ты еще не вернулся к работе, то должен провести у нас столько времени, сколько сможешь.

Я едва не подавился, опасаясь, что она еще что-нибудь скажет.

– Хорошо.

– С наступающим Новым годом, Подриг.

– С наступающим Новым годом, бабушка.

Я повесил трубку и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Мое сердце бешено колотилось. Если я сейчас начну анализировать наш разговор, то мне станет еще хуже. У меня на сегодня назначена встреча с врачом, и думать следует только о ней.

Сейчас мне лучше не думать об отце.

И о том, что происходило между нами каждый раз, когда я переступал порог родного дома.

Мне не стоит думать о том, что случится послезавтра, когда я снова увижу выражение разочарования на его лице, зная при этом, что очень скоро потеряю его навсегда.

Я сел в машину и поехал в больницу. Несмотря на то что был полдень, движение на дорогах было довольно плотным. Сегодня тридцать первое декабря, и все готовятся к встрече Нового года, поэтому Дублин напоминает сумасшедший дом, припорошенный снегом.

По правде говоря, я должен быть благодарен врачу за то, что мне не запретили водить машину. Сразу после того, как я получил травму, у меня забрали водительское удостоверение, и две недели мне пришлось передвигаться на такси. Для меня это не было большой проблемой, так как я довольно часто пользуюсь такси, особенно если перемещаюсь в пределах города, но появилось ощущение, что мою свободу ограничили.

Я до сих пор не могу понять, как умудрился так неудачно упасть. Все произошло за считаные секунды. У меня мяч, я бегу и сканирую игровое поле в поисках наилучшей точки, как вдруг у меня двоится в глазах, ноги подкашиваются и я получаю резкий удар в бок. Думаю, противник ожидал, что я его обойду, но я этого не сделал. Просто не смог. Я не заметил, как он приблизился ко мне, чего раньше никогда не было. Я был лучшим полузащитником в команде, и все говорили, что у меня глаза на затылке, а тут такая нелепая ситуация.

Мой невролог, доктор Бирн, наблюдал меня с первого МРТ. Обычно, в случае ссадин или ран, все игроки команды наблюдаются у одного врача – и я впервые в жизни попал к нему.

– Подриг, – обратился ко мне доктор Бирн, войдя в свой кабинет, где я ожидал последние пять минут. – Извини, что заставил ждать. Знаю, тебе не терпится приступить к празднованию Нового года.

У меня не было никаких планов на этот вечер, но я не стал ему об этом говорить, так как что-то в его взгляде подсказывало, что любые мои планы будут нарушены.