Левия расправила подол, аккуратно уселась в кресло и, подперев подбородок рукой, о чем-то задумалась. Она слегка хмурила брови, отчего я решила, что, невзирая на нарядную одежду, происходящее в замке не слишком-то ее радует.

Наконец она снова посмотрела на меня и сказала:

– Сегодня опять прибыла санна Фейдерлин. Весь день замок стоит на ушах. Все ей не так да не эдак. Голову мне заморочила. Еще и наряжаться надо – ей, видите ли, нужна компаньонка…

– Это супруга саннора Фейдерлина? – наивно поинтересовалась я.

А потом вспомнила, что мне рассказывала Айта в самом начале. Сестра конечно же, которую Фейдерлин хочет выдать замуж за лорда-дракона.

– Да прямо, супруга. – Левия фыркнула. – Сестрица, Катрина Фейдерлин. Все никак, бедняга, не охмурит нашего лорда. Уж старается-старается, только что из платья не выпрыгивает. А он на нее смотрит, ну, примерно как на стену. Н-да.

Она помолчала минутку, а затем добавила:

– Но в этот раз, похоже, все серьезно. Фейдерлин уломал лорда жениться. Через неделю помолвка у них. Так что, Кора, если хочешь поглядеть одним глазком, в твоих интересах побыстрее приходить в чувство.

Я пожала плечами.

– Да я бы и рада. Лежать здесь удовольствия мало, санна Левия. И мне бы хотелось посмотреть на невесту лорда-дракона, очень.

Левия чуть подалась вперед, чтобы быть ближе ко мне, и негромко сказала:

– Не понимаю я, что за игру ведет Фейдерлин. Приказал, чтобы тебя Арктуру не показывали. Боится, что уведешь дракона у Катрины? Но лорд-дракон и так не знает отказа у нашей сестры. Хорош, зараза, ой, хорош…

– А почему вы делаете то, что приказывает саннор Фейдерлин? – спросила я тем голосом, которым могла бы говорить невинная овечка. – Разве он здесь хозяин?

Она улыбнулась, но как-то грустно.

– Так ведь понятное дело, Кора. Мы здесь живем у самого края Чаши, где влияние сил Хаоса весьма велико. Ты что-нибудь слышала о кристаллах дифлиума? Вижу, что нет. Так вот, Кора, глубоко под замком – дифлиум, всего несколько штук. Кристаллы спасают нас от безумия, которое со временем поглощает всех, кто проживает в такой близости от Хаоса. А маг, Фейдерлин то есть, занимается тем, что их питает, а заодно и настраивает спектр дифлиума на каждого из здесь живущих. Как ты понимаешь, при такой тонкой настройке Фейдерлин может запросто ошибиться. А никому не хочется сойти с ума и броситься с края острова.

– Но лорд-дракон мог бы нанять другого мага, – возразила я. – Почему вы терпите Фейдерлина, если он вам не нравится?

– Лорд-дракон не наймет другого мага и уж тем более не станет никого из нас слушать, – в голосе Левии послышались стальные нотки, – потому что Фейдерлин – его молочный брат и неоднократно спасал ему жизнь.

– Доставляя вовремя невинных девушек, – вставила я, понимая, что, возможно, сейчас разозлю Левию.

– И это тоже. – Она хмыкнула. – Но, Кора, ведь Фейдерлин не требует от нас ничего сверх наших способностей. Он хорошо выполняет свои обязанности. Благодаря ему мы все живы и здоровы, и драконы охраняют края Чаши, сражаясь с варгами.

– А лорд-дракон… знает обо всем этом? – Я все не унималась. Мне казалось странным и неправильным, что на драконьем острове всем заправляет противный маг, в то время как хозяином, по идее, должен быть дракон.

– Конечно же не знает, – со вздохом ответила Левия. – Вернее, про девушек он, разумеется, знает. Фейдерлин говорит, что это единственно возможный способ восстановить дракона, в котором едва теплится жизнь. А вот о том, что Фейдерлин здесь вроде как второй хозяин – нет, не знает. Да и зачем ему об этом знать? Мы тут в тепле и сытости, никто перемен не хочет. Кто знает, что произойдет, если лорд Арктур узнает о маленьких самоуправствах своего молочного брата?

– Интересно, – я даже приподнялась на кровати, – коль Фейдерлин приказал меня дракону не показывать, то что лорду сказали обо мне? Что я тоже умерла?

Левия пожала плечами. Солнечный луч заиграл в филиграни ее серьги.

– Отчего же. Фейдерлин сказал, что ты совершенно лишилась рассудка и лежишь овощем. Я слышала, что Арктур хотел на тебя посмотреть, но маг его отговорил, сказал, мол, смотреть там уже не на что. Но убеждал, что тобой можно будет попользоваться еще раз, что ты крепкая и выживешь, хоть и лишилась рассудка. Лорд-дракон остался этим доволен. Ну, в смысле, доволен тем, что не нужно убивать других девушек, раз есть ты.

«Гад какой, – подумала я, – доволен он остался!»

Мне очень захотелось посмотреть на того, кто меня чуть не убил. Ну как, интересно было в основном оттого, что хотелось понять: он дурак? Или слепой? Почему так легко принимает ложь за правду? Настолько доверяет Фейдерлину? Или лорду-дракону попросту ничто не интересно за пределами познания о варгах и Хаосе?

– А драконы тоже подвержены безумию от близости Хаоса? – только и спросила я.

– Еще как, – ответила Левия, – по крайней мере, с нашей стороны. Поговаривают, если дракона затащить в Хаос, плохо будет тем, кто находится по ту сторону. Но я ничего толком не знаю.

Я приуныла. Похоже, что хозяином острова и в самом деле был маг Фейдерлин. Потому что даже лорд-дракон прекрасно понимал: если Фейдерлин «случайно» допустит ошибку, то безумие поглотит и его самого. Мало кто способен смело смотреть в глаза собственному подкрадывающемуся сумасшествию, если такие люди вообще существуют.

На следующее утро, воспользовавшись тем, что моя маленькая бессменная сиделка отлучилась, я кое-как встала на ноги. Все снова плыло и кружилось, но я успела опереться о высокое изголовье и потому осталась стоять. Все правильно, я была дочерью своего отца, а человек, дослужившийся до чина адмирала, лично водивший в бой эскадры, умел бороться, буквально выгрызать свое у судьбы. И у меня получится. Еще не знаю как, но этот остров не станет моей тюрьмой, а мачеха… О-о-о, она окажется в тюрьме до конца дней своих. Ей удалось добиться успеха только потому, что она действовала быстро и, что уж там, неожиданно.

Я обливалась холодным потом, но все еще стояла на ногах. Потом и держаться перестала, выпрямилась, осматриваясь. Конечно, я уже успела разглядеть все в этой комнатке, но одно дело – рассматривать обстановку, когда лежишь пластом, и совсем другое – с высоты своего роста. Возможность посмотреть на мир чуточку свысока придавала уверенности в собственных силах, а заодно и в будущем.

Вот кресло, обитое серым мохнатым мехом. За спиной – кровать и небольшое окно с мутноватыми стеклами, за которым колышутся ветви большого дерева. Сбоку – маленький столик, на котором Айта всегда оставляет кувшин с водой и кривобокую глиняную кружку. На полу – истертый до дыр тканый коврик.

Я сглотнула и посмотрела на дверь. Весьма обшарпанная, из плохо оструганных досок, она казалась мне олицетворением свободы. Добраться до нее, распахнуть – и все, иди на все четыре стороны. Конечно, глупо было так думать, но я решила: если сейчас доберусь до двери – скоро освобожусь. Мысли о том, что могу свалиться мешком посреди комнаты, я не допускала.