Значит, не смирился? Одной порки маловато, кобелина?

Я отодвинула девочек, достала из нижнего ящика собачий сухой корм, который привезли вместе с клеткой для моего будущего щенка из элитного питомника, взяла горсть и швырнула в парня. Тот даже не дрогнул.

Так мы и застыли друг напротив друга, с ненавистью глядя в глаза.

- Юль Андреевна, вы меня слышите?

Глеб всё прорывался с оправданиями в телефон.

- Ну?! – резко крикнула я.

- Отец ваш звонил! Я не брал трубку, но понял, что овца то у вас в клетке не простая, а золотая, раз сам Обухов в справочник телефона забит.

- Куда мой отец звонил? – не сразу сообразила я.

- Дык в телефон. В его телефон, который вы в прихожей оставили.

У меня подкосились колени. Я нервно сглотнула, не отрывая взгляда с моего подарочка, отрубила свой телефон и взяла его. Девки сразу заулюлюкали. Ясное дело, ни одна из нас еще не держала в руках последнюю модель.

Открыла журнал звонков и сползла по стенке на пол. Три пропущенных от папы на айфоне лухаря.

Мне ка-пец!

А может это не папа? В столице же дофига Обуховых. К тому же у этого деревенщины наверняка вообще в столице знакомых нет.

Дрожащими пальцами я нажала на контакт и поднесла телефон к уху, требуя у девок помолчать с минуту.

- Ох, Руслан! – без предисловий завопил на том конце соединения мой папа. – Как же ты меня, черт, перепугал! Где ты? Мезуров тут всех на уши поставил. Грит, последняя, с кем тебя видели – моя дочь, Юлька. Да не может же быть…

- Па-а-ап, - жалостливо пропищала я в ответ. – Это я.

- Юлька?! А где Ермаков?

- Какой Ермаков? - я не сбавляла жалость из голоса, жопой чувствуя, что мне еще тонны понадобятся.

- Твою мать! Юлька! Нахрен!

- Папочка…

- Заткнись, блядь. Скажи, что это он тебя заграбастал, а не ты его?

- Я, - и тут из меня полились слёзы. Кажется, я не на тот подарочек покусилась.

- Бля-я-ядь! Ты где? Он жив?

- Дома. Он со мной.

- Щас буду. Близко к нему не подходи, поняла?

Я кивнула, даже не заморачиваясь, что папка по телефону не увидит. Отложила айфон и повернулась к девочкам.

- Ни одна из вас Руслана Ермакова не знает?

Девчонки замотали головами, а козел громко расхохотался.

- Черт, - досадливо пробормотала я, пнув подвернувшийся пуфик. – Пиздец мне, а не Милан.

Вряд ли я мог относиться к ситуации серьезно. Сейчас, когда звездень брезгливо зажала половую тряпку двумя пальчикам и пыталась подтереть пол, я больше залипал на то, что не смущаясь мелькало у нее под халатиком.

Отличная подкаченная задница, стройные длинные ноги. И рука сама тянулась поблудить между этих ножек, но клетка… Снова накатывало бешенное раздражение. Ну какого напарник медлит?

Забавно было наблюдать, как девица решает вставшую перед ней бытовую проблему. Почему не позовет домработницу?

Но я недооценил заразу. Она позвала телохранителей, вчерашнего бугая, которому мышечная масса явно заменяет мозги.

- Куда его, Юлия Андреевна, приколачивать?

Приколачивать? Вот тут, наверное, впервые, у меня несколько сдали нервы. Я не рассматривал заточение, как билет в один конец. Был уверен, что скоро мы поменяемся с Юлией Андреевной местами, и вот тогда…

Пока девица определялась с планами и шмонала мои вещи, меня терзали два вопроса. Что будет с девочками, хотя за брата я тоже волновался. И как мне выбраться самому, если уж я не могу полагаться на помощь Мезурова.

- Глеб, один справишься? – звездень закончила утреннюю разминку по острословию и передала меня на силовую тренировку.

Я обрадовался, когда понял, что теперь между мной и свободой стоит только один шкаф без мозгов. Но разогреться и подготовиться к схватке он мне не дал. Логично, я бы тоже не стал отказываться от преимущества.

Тело затекшее, не разогретое, болезненно принимала на себя многокилограммовые удары. Я охал, уклонялся, падал. Но пока в основную тактику взял отступление. Пока противник, усмехаясь, обходил предметы мебели, я разминался, разогревался, чувствуя, как в мышцы возвращается жизнь.

Ничего, вылезу из этой передряги, проверю пиздюшку на всем оборудовании по растяжке и сжатию. В консервную банку, суку, закатаю!

Вот и первый удар, который я с удовольствием обрушил на мордоворота. Тот не уклонялся. Его фигура не была приспособлена под уклонение – только напор и давление. А мне пока везло уходить от его хаотичных ударов кулаками.

Шкаф злился, пыхтел и теперь целился по корпусу, оставив попытку вмазать мне в морду. А вот я наоборот точечно квасил ему рожу. Болезненно, восприимчиво, слепит, глушит и дезориентирует.

Он взревел и тут его отвлек первый звонок из прихожей. Я узнал свой айфон и клиентский вызов. Клиентский, а мне сейчас не до работы. Момент освобождения ярко забрезжил в конце коридора.

Влепил бугаю в ухо и тут же оттолкнул ударом ноги в грудь. Бугай завыл, вылетая из кухни в прихожую. Тут повторно раздался звонок. Пока я шел за противником, тот схватил мой телефон и грязно выругался, недоверчиво оглядывая меня.

- Продолжим? – я приподнял бровь, поднимая кулаки скорее по привычке, чем из расчета, что поединок перейдет в классический.

Но бугай неловко поднявшись, помотал головой, взревел и понесся всей массой на меня. Я был зажат узкими стенами прихожей и несущейся на меня тушей.

Он припечатал меня к стене и свет померк.

Очнулся я опять сложенный в клетке. Бугая рядом не наблюдалось. Тело ломило с большим подозрением на сломанные рёбра.

Твою же мать!

Я неловко перевернулся на колени, несколько раз осторожно вдохнул. Определенно бугай мне всё отшиб, но сломанных костей не почувствовал. С чего бы такая милость?

Итак, Юля Обухова, папин избалованный ребенок. Без чувства самосохранения, без чувства меры и моральных границ. Типичная сказочная пизда. Но имеет особенные замашки. Все эти клетки, приколачивания. Бэдээсемщица? Доминантка? Почему тогда не осталась посмотреть, как мне руки выворачивать будут и морду разбивать?

Вот кстати, о морде – не тронули. Значит, звездень еще имеет на меня планы. Серьезно? Думает, я стану её ебать после подобного содержания?

В голове мутилось, чувствовалось обезвоживание и голод. Черт, мне бы хоть полстакана воды…

Почему медлит Мезуров? Он мог меня не хватиться, если управляющий клубом очередная продажная тварь. Подняли панику, а ее точно подняли, потому что за столом меня остались ждать две девицы – пианистка и худая, управляющий сразу увидел бугая Обухова и его дочь, позвонил, тот отстегнул в карман сумму и… пиздец. Мезуров не хватится меня неделю.