им хвосты понакрутит! И нас в беде не бросит. Глядишь, какую помощь окажет, деньги даст или еще чего.

На том и порешили. Гномы сбились в кучу и стали устраиваться на ночь. Фрост расположился рядом с Хримом. Как-то так вышло, что два гнома быстро нашли общий язык, хотя раньше толком и не общались.

Фрост быстро соорудил по примеру соседа подстилку из елового лапника и тут же на нее улегся. Костер разводить не стали, побоялись. Лишь наспех перекусили, запили сухой ужин водой из ручья, а после распределили ночное дежурство. Когда место вынужденной ночевки окутала непроглядная тьма, гномий лагерь затих.

Фрост долго не мог уснуть, все ворочался с боку на бок. Последние события лишили его покоя, и теперь сон явно обходил его стороной. Да еще предстоящий поход до столицы Фарерских земель – Гросслира, чего уж там скрывать, тоже не добавлял благостного настроя. Прав был Хрим, когда говорил, что не привыкли гномы к путешествиям. Они ведь не кочевой народ, что скитается по разным землям. Гномы – существа основательные, во всем порядок любят. А какой же порядок, когда сегодня ты спишь под кустом, а завтра в болото забрел. Сегодня у тебя на обед подстреленный заяц, а завтра всего лишь лесные ягоды недозрелые. Кутерьма это, риск и волнения, а вот порядка никакого.

Фрост нащупал на груди свою пластину. Согнул ее легонько, и в голове мгновенно всплыли слова отца: «Сын, ты должен быть, как эта пластина. Под напором жизненных перипетий склоняться в ту или иную сторону, легко подстраиваясь под создавшиеся обстоятельства. Но вот сломаться ты не должен никогда».

– Я не сломаюсь, отец, – прошептал Фрост и закрыл глаза.

***

Едва забрезжил рассвет, гномы принялись суетливо собираться. Никто не говорил ничего вслух, однако Фрост не мог не заметить той нервозности, что царила вокруг. Кто-то без конца судорожно одергивал рубаху, другие беспокойно ходили из стороны в сторону, третьи укладывали в сумку вещи, при этом их руки заметно дрожали, а губы шевелились. «Видать, молят Гадрука, чтобы все хорошо сложилось», – догадался Фрост и поискал взглядом Гурту.

Гномиха стояла чуть поодаль, прямая, словно струна. За ее спиной висела котомка, в руке, на манер посоха, старуха держала толстую палку. Гурта была готова выдвинуться в путь. Гордая старуха старалась ничем не выказать своего волнения. Но Фрост хорошо ее знал, и от него не укрылось, как она украдкой дергает мочку уха, что означало замешательство. Как постоянно поправляет гладко зачесанные волосы – это тревога. Как постукивает носком сапога о землю, но, замечая это, прекращает, а спустя короткий миг снова возвращается к прерванному занятию – раздражение.

Да, Фрост понимал Гурту, как никто другой. Не зря ведь столько весен был желанным гостем в ее доме. Фрост с малолетства водил дружбу с сыном гномихи, своим ровесником Крегом. Они были закадычными друзьями. К несчастью, прошлой весной Крег подхватил сизую лихорадку. Эта напасть всегда приходит после зимы, когда организм ослаблен после холодов и с трудом может справиться с хворью.

Крег долго и тяжело болел. Его тело посинело и распухло, что являлось первейшими признаками сизой лихорадки. Жар приходил на смену ознобу. Сама Гурта тоже заболела. Фрост тогда не отходил от них ни на минуту. Домой даже не показывался – не до того было. Гурта ругала его, говорила, чтоб уходил, иначе сам сляжет. Но Фрост знал, что его организм крепок, и хворь его не возьмет. Так оно и вышло. Фрост выстоял, и Гурта справилась, а вот Крег нет. Он умер на шестой день. Сизая лихорадка она такая, берет тех, кто слаб. С того времени Фрост каждый день заглядывал к старухе. Не мог он оставить ее одну. То новости какие расскажет, то поможет чем, то просто зайдет, как дела узнать.

Фрост подошел к Гурте и коснулся ее ладони.

– Мы сдюжим. – тихо сказал он.

– Сдюжить-то сдюжим. Это и так понятно. Гномы – народ стойкий. Их ни одна беда не возьмет. – отозвалась своим глухим низким голосом старуха. Однако в ее глазах Фрост уловил застарелую боль.

Отчего-то сразу вспомнился рассказ Крега о том, как Гурта еще девчонкой сумела выбраться из под завалов Скалистых гор. Она появилась самой последней, когда уже и не ждали никого. Гурта все бегала, искала в разрушающемся городе своих родных. Но никого обнаружить так и не смогла. Хорошо, хоть сама не погибла. Ведь ребенком неразумным была. Ей тогда от силы весен шесть стукнуло. Теперь же в Острожном краю не осталось никого кроме Гурты, кто своими глазами когда-то видел Скалистые горы.

– Только пустая это затея. – продолжала меж тем Гурта. – Просто так проходим.

– Отчего же?

– Да оттого, что нет правителям до нас дела никакого. Как и тогда, пятьдесят семь весен назад… Дали нам эти земли… К драконам поближе… Словно обглоданную кость бродячим собакам кинули. Как хотите, так и живите. Мы же тогда сами с людьми из соседних деревень договаривались. Просили их научить, как дома строить, как землю обрабатывать. Они откликнулись на нашу беду, материалами разными с нами поделились, инструментами нужными, семенами, саженцами. А мы потом со временем все вернули. Все до последнего зернышка отдали. Это я, Фрост, к тому веду, что и сейчас не будет нам никто помогать. Я, конечно, спорить не стану. Раз решили идти, значит пойдем. Только у правителей свои заботы, и до наших проблем они опускаться не станут. – отчеканила Гурта и отвернулась, не желая продолжать разговор.

Фрост, никак не ожидавший такой отповеди, растерянно уставился на спину гномихи.

– Ну, пойдем, что ли? – спросил подошедший Хрим. – Все вроде уже готовы.

– Пойдем. – задумчиво кивнул Фрост, отводя взгляд от Гурты. А в голове все крутились слова гномихи. Никогда прежде она такого не говорила.

Гномы выдвинулись на юг, в Гросслир, едва красноватые рассветные лучи солнца мягким покрывалом окутали все вокруг. Фрост знал два пути, какие вели в столицу. Один пролегал по купеческому тракту, мимо двух крупных деревень и одного небольшого городка. Второй шел как бы параллельно первому, однако был немного в стороне, и по большей части та дорога вела через леса и поля без заходов в людские поселения. Идти решили по второму пути. Гномы не хотели неизбежных расспросов, пересудов и непрошеной жалости, которые обязательно последуют, как только люди их увидят.

Весь день гномы шли мимо только-только покрывающихся первой сочной зеленью лугов. Останавливались они всего лишь дважды, чтобы поесть и немного отдохнуть. Никто им так и не встретился,