Очевидно, разговор закончен.

– Э… доктор Скотт!

– Джош, – поправил он.

– Джош.

Поскольку он не замедлил шага и не оглянулся, она сложила ладони рупором:

– Завтра мне приходить в то же время?

Он разразился то ли веселым, то ли испуганным смехом. Трудно сказать.

– Нет!

Грейс замерла, но ошибиться в значении ответа не могла. Нет – это… нет.

А это означало, что она уволена. Опять.

Можно подумать, что к этому она уже привыкла, но нет. Привыкнуть невозможно.

Она чувствовала себя последним дерьмом.

Счастье – это когда делишь шоколадный батончик. А еще лучше – когда делить не приходится.

– Это ты во всем виноват, – сказал Джош извивавшемуся щенку, решительно направляясь к дому.

Танку было наплевать. Он увидел бабочку и грозно лаял, лихорадочно вырываясь, чтобы напасть на врага.

Истинный антихрист.

– Послушай, мы все знаем, что ты считаешь себя забиякой, но эта бабочка могла бы надрать тебе задницу, даже оставшись с одним крылом, – сообщил ему Джош, сильнее сжимая руку и доставая другой телефон.

Его мокрый телефон, который, конечно, не работал. Все идет, как полагается… этого следовало ожидать.

– Мог бы сбежать в холмы, – вздохнул он, – или по крайней мере числиться в пропавших, пока я не получил бы поцелуя.

Танк вытянул несуществующую шею, чтобы снова лизнуть подбородок Джоша.

– Да-да…

Это уже не имело смысла. Грейс Брукс красавица, но у него не было времени на сон, не то чтобы на другую женщину.

Хотя, когда она поднимала платье, он заметил, что ее голые загорелые ноги определенно стоили любой цены за входной билет…

Он вошел в дом, неся с собой морскую воду и песок. Вне всякого сомнения, его ждало грозное сообщение от Нины, слишком обидчивой домоправительницы. Но его телефон молчал.

Значит, хоть в чем-то повезло.

Тоби на этой неделе начал ходить в детский сад, так что дом был свободен от безумия хомячков Жу-Жу Петс, и постоянного «жжжж-шшши-бззззз» джедайского меча Тоби. Анна, должно быть, на лекции: ключевое слово «должно быть». Его сестра считала посещение колледжа с двухгодичным курсом обучения не более важным, чем выбор лака для ногтей.

Шагнув к кухне, чтобы сбросить Танка в манеж, Джош в изумлении остановился.

Дерьмо.

В полном смысле этого слова.

Заскрипев зубами с такой силой, что стер их в порошок, Джош поднял ногу, изучил подошву и потряс Танка за шиворот:

– Ты когда-нибудь слышал о фарше?

Танк попытался лизнуть его в нос.

– Некрасиво, пес.

Джош немного подумал. Если оставить все это Нине, она немедленно уволится, поскольку уже дала понять, что не желает иметь никакого отношения к щенку. Не хватало, чтобы еще один человек уволился. Похоже, в его доме мятеж…

Он увидел на столе сорок баксов. Черт! Грейс не взяла денег! А ведь она в них нуждается, он точно знал, потому что это Лаки-Харбор. Можно уронить горшок с золотом на причале и первый же незнакомец вернет его тебе. Но секрет сохранить невозможно, даже если от этого зависит твоя жизнь.

Джон стащил мокрый костюм, бросил в прачечной и уставился на Танка долгим взглядом. Танк, ничуть не смущенный, обнюхал подстилку и сделал три небольших круга, прежде чем плюхнуться на нее жирным тельцем и закрыть глаза. Очевидно, он был ужасно доволен произведенными разрушениями.

Определенно антихрист.

Домашний телефон звонил, возможно, потому что его сотовый так и не заработал. Джош схватил чистый костюм из стопки выглаженного белья, которое лежало в корзине на сушилке, и направился к двери. Позже. Он разберется с этим позже.

Именно так он старался пережить ежедневное безумие своей жизни, используя уникальную способность расставлять приоритеты согласно важности. Заботиться о семье – важно. Входящие звонки с уведомлением о том, что он опаздывает, – несущественно и, следовательно, некритично.

Джош работал в приемном покое две смены в неделю, а четыре – занимался отцовской практикой. Его отец умер пять лет назад, и Джош все еще не считал практику своей, хотя взял на себя ответственность принимать пациентов отца. Но когда мог, жертвовал смену местному центру охраны здоровья. Но вся эта работа, хоть и была его достижением, превращала в ад домашнюю жизнь.

Особенно это отражалось на Тоби.

Что-то должно рухнуть и скоро. Возможно, рассудок Джоша. Но пока что он вернулся в больницу, только чтобы выслушать приглашение на собрание совета.

Он не удивился теме совещания. Совет просил его продать практику, присоединив ее к больничному обслуживанию, как сделали многие местные врачи. Взамен ему предложили выкупить практику, предоставить место в совете и нанять еще одного доктора, чтобы помочь ему справляться с работой. Кроме того, они гарантировали, что будут присылать к нему пациентов больницы.

Морковка, болтающаяся перед ослом.

Вот только Джош ненавидел морковь.

Это было не первое предложение совета. Они приставали к нему весь год, и каждое предложение становилось все более агрессивным. Но Джош терпеть не мог, когда ему выкручивают руки. И потом: что подумал бы отец, если бы он позволил выскользнуть из рук с таким трудом завоеванной практике?

К тому времени как он добрался домой, была половина девятого – Тоби уже полчаса как должен спать. Прошлой ночью пятилетний малыш крепко спал, лежа на животе, подобрав под себя ноги и выставив попку. Пухлое детское личико уткнулось в подушку. Он явно лег сразу после ванны, потому что темные волосы торчали в разные стороны, как у самого Джоша, если тот не успевал причесаться.

Пижама Тоби была – вот сюрприз – в сценках из «Звездных войн». И Джош опустился на колени у кроватки, чтобы пригладить непокорные вихры. Тоби пошевелился, и…

Залаял.

Он лаял с тех пор, как Анна принесла щенка домой. Джош отчаянно надеялся, что это временное явление.

Тоби был копией Джоша. Но обладал воображением и темпераментом матери. Этот темперамент читался в каждой линии беззаботного тельца сына, даже когда он крепко спал. Интересно, сумеет ли Алли его разглядеть? Конечно, нет, потому что для этого ей нужно увидеть Тоби, чего она не делала и не пыталась сделать несколько лет.

В надежде, что он еще не спит и для разнообразия скажет хоть несколько слов, Джош вошел и остановился как вкопанный.

Девон Уэллер, последний бойфренд, Анны, который, будем надеяться, скоро станет бывшим, сидел у невысокой перегородки, разделявшей столовую и гостиную, и пялился в свой сотовый.