Но ведь и она не сопротивлялась. В эту минуту двое людей были на одной волне, имя которой — алкоголь. В спальне становилось всё жарче и жарче, когда Карим жадно целовал полные губы, ловко орудуя языком внутри рта. Он смаковал её каждый выдох, выпивал каждый стон. Царапал колючей щетиной нежную кожу и опалял её горячим дыханием. Его руки блуждали по всему женскому телу. Невыносимо сладко, но и мучительно больно трогать её, ласкать.

Карим оторвался от поцелуя и переместил свой рот на женскую грудь. Влажные губы опустились на сосок и сомкнулись. Пока его язык обводил контур вершинки, ладонь не переставала сжимать второе полушарие. Она гладила, а затем раскатывала упругую грудь, заставляя девушку извиваться. А затем его пальцы пробежались по стройному животику и остановились на линии трусиков. Указательным пальцем Карим очертил круг. Один, второй, третий. Спустился ниже и замер, наблюдая за реакцией Зарецкой. А та даже звука не издала, лишь закусила губу и слегка приподняла таз вверх, призывно качнув бёдрами.

К чёрту прелюдии, к чёрту все эти предварительные лобзания, он хочет её и больше не имеет сил играть в эту увертюру. Не говоря ни слова, Карим ухватился за женские ноги и сомкнул их в коленях. Взгромоздился сверху и, подстроив Зарецкую под себя, вошёл в её лоно мощным толчком. Девушка издала громкий стон и, нащупав мужские губы, продолжила вскрикивать в рот Кариму. Они целовались. Много, жадно, до покалывания в самих лёгких от недостатка кислорода. Кожа горела и саднила от пылкости и страсти, которыми награждал мужчина, но она всё равно продолжала гладить язычком уголки рта и иногда прикусывать зубами нижнюю губу.

Он таранил её дырочку снова и снова, несмотря на усталость в мышцах и липкий пот, покрывающий всю спину. Да, если бы не Зарецкая, Карим давно бы кончил, но удовольствие любимой девочки — превыше всего, ведь это их первый секс. Не важно, что он пьян, что сердце скачет галопом по всей грудной клетке. Какие его годы? В самом расцвете, а потому, снова сдержался и немного сбавил темп, чтобы продлить бурное соитие.

Длинные ногти царапали его лапотки, а иногда — ягодицы. Девушка дышала ему в шею и прижималась плоским животом к его торсу. Рваное дыхание Зарецкой оказалось самым мощным афродизиаком, наверное, таким же сильным, как и запах её кожи. Поэтому, втянув ноздрями знакомый аромат, Карим едва не кончил, расслабившись раньше времени. Давно он так не старался. Уже и не помнит, когда в последний раз усердно кого-нибудь трахал. Обычно женщины проявляли активность. Но сейчас всё было иначе. Сейчас была она, а значит и трахать он будет её сколько угодно, да хоть в порошок сотрётся, но доставит своей любимой девочке крышесносное удовольствие.

И доставил. В скором времени Зарецкая начала под ним извиваться и протяжно вздыхать, кусая его за плечо. Карим усилил толчки и последовал за ней через несколько фрикций. Даже успел вытащить член из дырочки, и сжать его рукой, чтобы не кончить на свою девочку. Было бы неплохо принять душ и выпить стакан прохладной воды, но на эти движения сил совсем не осталось. Так и заснули в объятиях друг друга, будто по привычке.

Об обнимал её за тонкую талию, прижимаясь тазом к упругим ягодицам. Пока засыпал, всё время гладил затылок, пропуская между пальцев одинокие пряди волосы. Он дышал её запахом, прислушиваясь к размеренному стуку сердца. Боялся закрывать глаза, до последнего не веря, что любимая девочка рядом: лежит под боком, позволяет себя трогать и ласкать. А ещё он может её целовать, выводя узоры своим языком на хрупком плече.

А потом наступило утро. Лучше бы не наступало. Голову проткнула резкая боль от похмелья, а к горлу подкатил тошнотворный спазм. Девушка распахнула глаза и уставилась на Карима шокированным взглядом. Деталь за деталью в подкорке начали всплывать картинки. Он и она этой ночью? Быть такого не может!

— Проснулась? — прохрипел его голос спросонья.

Карим поднялся с подушки и, подперев подбородок ладонью, игриво подмигнул Зарецкой.

— Иди сюда. Что-то скажу.

Он ждал, но девушка не торопилась. Неподдельный испуг сковал всё её тело вместе с языком. И только когда Карим протянул в её сторону руку, из груди вырвался протяжный крик.

— Не прикасайся ко мне, старый извращенец.

Я до жути испугалась Карима, когда утром проснулась в его постели. Смазанные картинки начали всплывать в подкорке, нагоняя страха ещё больше. Помнится, был ресторан, балкон, танец. Помнится, как убивалась шампанским, опрокидывая в себя бокал один за другим. Я побоялась ехать домой и показаться вусмерть пьяном состоянии перед Арсом. Застать в гневе старшего брата — равносильно пороховой бочке. Выбрала Карима. Зачем? Дура, какая же я дура!

— Иди сюда. Что-то скажу, — прохрипел низкий голос.

Карим поднялся с подушки и, подперев подбородок ладонью, недвусмысленно подмигнул. Я не знала, что нужно ответить и как правильно себя вести, поэтому закуталась в простыню по самую шею и отодвинулась на другой конец кровати, подальше от него. А он продолжал на меня смотреть, щуря глаза и поджимая губы. Небрежная поза, в которой застыл Карим, накаляла атмосферу всё больше и больше.

Когда он выставил перед собой руку и решился ко мне прикоснуться, я громко вскрикнула, пугаясь собственного голоса:

— Не прикасайся ко мне, старый извращенец.

Карим удивлённо округлил глаза, а затем откинулся на подушку и засмеялся, потирая ладонью свой лоб. Пользуясь возникшей ситуацией, я вскочила с кровати и рванула к окну, едва не зацепив большой плазменный телевизор, висящий на стене. Кариму стало смешно, а меня начали душить непролитые слёзы. Случилось то, чего я никогда бы не хотела увидеть, даже в самом кошмарном сне. Я и он? Лучше бы с первым встречным, там бы отпали подобные последствия. Если Арс узнает, он меня убьёт. А если не узнает, то мой внутренний голос вместе с совестью просто заклюют до конца жизни.

— Я сделаю вид, что ты пошутила, — Карим перестал смеяться и, приняв серьёзное выражение, обратил свой взор в мою сторону.

— Но я не шутила.

— Хочешь об этом поговорить? — он медленно поднялся с кровати и, не стесняясь своей наготы, взял курс к окну.

Я смотрела на него и не дышала, точно позабыв, что людям нужен кислород. Его обнаженный вид путал все мои мысли, отчего в голове творился настоящий каламбур. В таком амплуа я видела Карима впервые, ведь, обычно, он появлялся при мне только в дорогих костюмах и рубашках. Но сейчас — это было шоком. Я краснела, как спелый помидор и прятала взгляд в пол, лишь бы не рассматривать его нагое тело. Тёплая ладонь опустилась на моё плечо, и я вздрогнула. Зачем-то подняла лицо вверх и наткнулась на волевой подбородок, покрытый тёмной щетиной.

Запах мужского тела врезался в мои лёгкие, заставляя испытать дежавю. Кажется, этой ночью я только и делала, что дышала этим запахом, ощущая странный кайф. Тогда всё казалось нереальным, волшебным сном. Я и подумать не могла, что отдаюсь другу старшего брата. Это же просто немыслимо! Я знаю этого мужчину с самого детства. Он видел, как я росла, а я наблюдала, как он превращается в чёрствый сухарь.