отвести взгляда от мечты всей своей жизни – кофемашины, серебристой красавицы с кучей функций. Ее цену Аня знала точно: часто рассматривала свою мечту на фото в Интернете, прекрасно понимая, что в ближайшие несколько лет ей ничего подобного не светит. Какая кофемашина. Тут дай бог от стипендии до стипендии прожить, да родителям спасибо сказать за продукты, присылаемые через знакомых раз в месяц, потому что всю зарплату от ежемесячных подработок Аня тратила на оплату квартиры, а значит, шиковать не приходилось.

Неверящий снова что-то спросил, и Аня наконец-то отвлеклась, покраснела, вскинула глаза на него:

– Простите, что вы сказали?

– Что вы рассматривали с таким фанатичным блеском в глазах? – в голосе Неверящего Аня уловила неприкрытый сарказм.

– Кофемашину, – созналась она. – Моя давняя мечта.

На лице Неверящего отразилось сомнение в адекватности Ани. Впрочем, ей было все равно. Пусть думает, что хочет. Ему уж точно не приходилось выбирать между пальто с подкладкой и оплатой квартиры.

– Я так полагаю, вы будете кофе?

Аня кивнула. Желудок снова напомнил о себе. Аня снова покраснела.

– Вы все время краснеете?

«А вы все время задаете глупые вопросы?», – огрызнулась про себя Аня, вспомнила об экзамене и ответила как можно спокойней:

– Особенность организма. Ничего не могу сделать.

Одна из бровей Неверящего поднялась вверх, демонстрируя его отношение к ее словам. Но тут запиликала микроволновка, и о красных щеках Ани было ненадолго забыто.

Это журналистка?! Нет, Виктор мог поверить во что угодно, но не в то, что перед ним сидела настоящая журналистка. Выпускница пансиона благородных девиц – да, но никак не журналистка.

Постоянные красные щеки Виктора начали раздражать так же сильно, как и появление девчонки в его доме.

Сделав себе отметку позвонить кому следует, чтобы узнать всю информацию о подкинутой Антоном девчонке, Виктор вытащил пиццу, выложил ее на блюдо, разрезал на ровные куски.

Себе он заварил крепкий черный чай, девчонке поставил кофе из той самой кофемашины.

– Приятного аппетита, – буркнул, усевшись на стул.

– Спасибо, – поблагодарила журналистка и вгрызлась зубами в кусок пиццы.

Ели молча. Как закончили, Виктор спросил:

– Когда вам удобно будет отправить вопросы мне на мэйл?

– Отправить? – удивилась девчонка. – Откуда?

– С вашего ноутбука, конечно же, – не понял проблемы Виктор.

– У меня его нет.

Виктор нахмурился:

– Вы приехали брать интервью без ноутбука?

– Если бы он у меня бы, я обязательно его привезла бы с собой, – пожала плечами девчонка. – А так я собираюсь опрашивать вас по старинке, с ручкой и блокнотом.

Виктор в изумлении уставился на нее. Она что собирается?! Какие еще ручка и блокнот?!

– А стилус с дощечками вы случаем не прихватили? – язвительно уточнил он.

– Мы не в Древней Греции, – девчонка чувствовала себя уверенно, когда речь шла о ее деле. – Обойдемся ручкой и блокнотом.

У Виктора закончили все приличные слова. Остались только нецензурные. Он не горел желанием проводить с этой пигалицей лишние пять минут за обеденным столом и уж точно не собирался сидеть напротив нее все то время, пока она будет задавать вопросы для интервью.

«Антон, сволочь, – мысленно пообещал Виктор, – я тебе устрою шикарную жизнь. Ты свое задание год выполнять будешь!».

– И когда вы собираетесь меня интервьюировать? – спросил Виктор, стараясь не сорваться на ругань.

– Да хоть сейчас, – последовал ответ. – Мы оба сыты, значит, можно приниматься за дело.

Глава 9

– Хорошо, пусть будет сейчас, – прищурился Неверящий, как показалось Ане, со злостью. – Где ваши блокнот с ручкой?

– В спальне, – Аня не понимала, откуда эта непонятная злость. Он же сам согласился на интервью. Никто его за язык не тянул. Или тут шантаж? И чем можно шантажировать известного писателя? Мысленно пожелав Антону несколько часов беспрерывной икоты, Аня поднялась со стула. – Сейчас принесу.

Общаться решили возле кухни, в небольшой гостиной. Как и остальные помещения дома, она показалась Ане нежилой, стерильной. Светлые обои, кожаная мебель, идеально выглаженные занавески на окнах. И ни единой вещи, подчеркивающей индивидуальность комнаты или ее хозяина. Будто в гостинице очутился.

– Никаких личных вопросов, – предупредил Неверящий, опускаясь в черно-белое кресло возле небольшого журнального столика.

Аня кивнула, принимая это условие, и села в такое же кресло напротив.

– Мне нужно будет сделать фото, если не вас, то хотя бы дома, – предупредила она.

Неверящий скривился, но потом все же ответил:

– Кабинет сфотографируете.

Можно и кабинет. В принципе, Ане было все равно, какие фото предоставлять редакции и преподавателю.

– Что для вас творчество? – откинувшись на спинку кресла, Аня приготовилась записывать.

– Возможность создать небольшой мир, в котором все будет происходить только по моим законам, – последовал довольно неожиданный ответ. – Дальше.

Аня мысленно только головой покачала. Что ж за интервью у них получится, если он будет отделываться рублеными фразами?

– Откуда вы черпаете сюжеты?

– Отовсюду: из жизни, из газет, из фильмов, из книг. Предупреждая ваш возможный вопрос: нет, это не плагиат и не «вдохновился темой». Это именно глубокое переосмысление того или иного сюжета.

Вопрос? Не было у нее подобного вопроса. Но, видимо, кто-то уже спрашивал у него подобное, раз он ответил четко и ясно, как будто предоставил аргумент в давнем споре.

– Ваш первый роман. Если сравнить его с вашими сегодняшними произведениями, он сильней или слабей?

– Такой же. Я не пишу ничего чересчур гениального, нового или неизбитого, так как уверен: все когда-то было сказано до меня.

Виктор говорил то, что заранее отрепетировал. Да, он не знал, какие именно вопросы будет задавать журналистка, но прочем множество интервью других писателей и примерно представлял себе, о чем пойдет речь. А еще он все больше убеждался, что девчонка не профессионал. Ей было не уютно в комнате, она говорила не очень громко, не смотрела в лицо Виктору, как будто стеснялась. Да уйма нюансов. И все они прямо кричали: «Антон, сволочь, что это за подстава?!». Но обещание было дано, а потому Виктор продолжал отвечать на штампованные вопросы.

Откуда он черпает сюжеты? Да фильмы просматривает и книги перечитывает, разные, далеко не всегда известные. А еще – смотрит записи их с Антоном споров и старается влезть в шкуру брата, прочувствовать точно, что мог чувствовать он. Ну и допрашивает Антона в подробностях о том, как проходило то или иное свидание. Брат частенько огрызается, посылает Виктора самого, не на три буквы, на свидание, но все же рассказывает, что и как было. Так что материала на самом деле уйма. Ну и наблюдательность в сочетании с фантазией никто не отменял.

– В ваших книгах не бывает