– Выпьете прямо сейчас? – спрашивает мистер Лемони. – Х-хорошо.

Аптекарь отправляется в провизорскую, наливает из графина воду в кружку.

– Лемюэль! – несется ему вслед. – Вода у нас тоже не бесплатная!

Аптекарь возвращается с кружкой воды и протягивает ее покупателю. Тот забрасывает пилюли в рот, начинает их жевать, запивает…

– Благодарю, – морщится он.

– Нет! – кричит Темный Попутчик. – Нет! И нет!

Его начинает крючить, он отрывает от себя куски, но они превращаются в дым и развеиваются. В какой-то момент от него не остается ничего, кроме пыли, которая оседает на пальто человека в очках, аптекарскую стойку и старый пол.

Из-за окна вдруг раздаются знакомые звуки гармошки и нетрезвое вытье Шляпса:

Эй, милый Доктор, вылечи же меня скорей!

Эй, милый Доктор, или попросту меня прибей!

Что-то не так с твоей жизнью – будто есть ноздри, но нет носов.

Да у тебя и нет больше жизни. Лишь время…

С девяти до пяти часов.

– Он снова здесь! – Мадам Клопп разгневано сползает по лесенке со своего стульчика и ковыляет через провизорскую к задней двери, чтобы подкрасться к этому наглецу и напугать его посильнее.

А мистер Лемони глядит на то, как незнакомец в черных очках и цилиндре покачивается из стороны в сторону. У того на губах, на миг показавшихся из-за высокого воротника пальто, расплывается коварная улыбка.

Кто-то зашел в аптеку. Жужжание очереди словно усилилось. Как будто ты наблюдал за мухами в банке, но вдруг оказался внутри этой банки среди них. И они гудят, как паровозы. И часы отбивают половину пятого. И, кажется, уже не в первый раз. Люди в очереди словно срастаются друг с другом. Из-за стойки можно разглядеть лишь их шляпы. Лица их утрачивают черты, они начинают течь, и теперь ни за что не отличить хромого старика от маленькой бледной девочки. Аптекарь вдруг понимает, что все они одеты в черные пальто, у всех подняты воротники, у каждого на голове – высокий цилиндр. Восковые лица заполонили общий зал, и у каждого будто бы прорезались черные дыра на месте глаз, так похожие на смоляные стекла круглых очков.

Мистер Лемони пытается пересчитать покупателей в аптеке, но не может – их то семеро, то тридцать четыре. А незнакомец в очках прямо перед ним улыбается, как маньяк. Он держит кружку в руках. Вода капает с его губ, течет по подбородку. Аптекарю становится страшно, его руки начинают дрожать, и он прячет их под стойку.

– С вас… с вас… – он пытается озвучить сумму за лекарства, но не может. Он сбивается и вдруг понимает, что не помнит, сколько стоит то, что покупатель только что выпил. В горле пересыхает, а еще появляется мерзкое ощущение, как будто что-то ползает во рту.

А незнакомец в очках все улыбается. Перед стойкой стоит редкостная мразь, состоящая из одной лишь кривой ухмылки. В толпе таких же мразей.

– Лемюэль! – раздается знакомый крик из провизорской комнаты.

– Да, мадам!

– Хватит торчать у стойки и играть в лунатика! Запирай аптеку! Целый день никого не было! И уже никого не будет!

Мистер Лемони вздрагивает: «О чем это она?». Оглядывается кругом… Он здесь совершенно один. Лишь череп прадедушки в лимонном парике глядит на него осуждающе.

Аптека пуста, но где же очередь, где все?

Толпы больше нет. Как и покупателя в круглых черных очках и цилиндре. При этом губы самого мистера Лемони мокры, а еще этот горький вкус пережеванной таблетки во рту.

О, Лемони-Лемони…

Кружка с водой – в его руке. Где же все?