– И варенья ненавижу! – вторила ей трёхлетняя Агнес.

– А торты так вообще терпеть не могу! – ругалась восьмилетняя Хельга.

Чем старше становились сёстры, тем сильнее они ненавидели сладкое. Поэтому, когда сегодня в вагоне-ресторане на завтрак им предложили блинчики и булочки, они учинили чудовищный скандал.

– Нет, вы видели, как скривился повар, когда я велела подать нам пасту из перцев чили? – возмущённо пыхтела Магда.

– Или хотя бы горький лук с солью! – поддакивала ей Агнес.

– Судя по его толстым щекам, он понятия не имеет, что такое нормальная еда! – Хельга вышагивала по перрону словно солдат, немилосердно чеканя шаг. Сёстры еле поспевали за ней – Хельга была самой высокой, аж на голову выше Агнес и Магды, и шаг у неё был шире, чем у младших сестёр.

С собой у них было два ветхих чемодана и большой зонт-трость с тяжёлой, причудливой формы ручкой – разглядеть её было невозможно, потому что Магда крепко сжимала её в руке.

– Где тут стоянка такси? – обратилась она к пробегавшему мимо носильщику.

– Справа от входа. Вам помочь с чемоданами? – вежливо приподнял фуражку носильщик.

– Сами справимся! – буркнули сёстры и, не поблагодарив его, направились к выходу из вокзала.

– Будь на то моя воля, я бы вообще вычеркнула из словаря такие слова, как «торт», «варенье», «пирожное», «мороженое»! – негодовала Хельга. Чемодан оттягивал ей руку и больно стукался о колено.

– Или кардинально изменила состав продуктов, – подала голос Магда.

– Как это?

– Нууу… например, как вам торт из горчицы? Солёное тесто, горчица и перец!

– Восхитительно! – дружно согласились Хельга и Агнес.

– Как только вернёмся домой, я вам его испеку, – пообещала Магда.

Носильщик оказался прав – стоянка такси расположилась прямо рядом с вокзалом. Услужливый водитель сложил чемоданы сестёр в багажник. Но, когда он потянулся за зонтом Магды, та отпихнула его руку и поджала губы:

– Зонт останется при мне!

– Как скажете, – не стал спорить водитель. Он галантно распахнул дверцы перед дамами, пропуская их в салон машины.

– Куда прикажете вас доставить?

– Гостиница «Соль и перец»!

– В нашем городе есть гостиницы и получше, – крякнул, садясь за руль, водитель. – Например, «Карамель».

– Слышали поговорку: «Скажи мне, что ты ешь, и я скажу, кто ты»? – вскинулась Хельга.

– Нет, – растерялся водитель.

– Воспитанные дамы не останавливаются в гостиницах с названием «Карамель». Это же неприлично!

– П-почему?

– П-потому! – передразнила Агнес. – Лично нам нравится «Соль и перец». Ясно?

Водитель решил от греха подальше сменить тему разговора:

– Вы, наверное, приехали на знаменитую Ярмарку сладостей? Люди едут на нее со всех концов света!

– Совершенно верно, – хитро подмигнула сёстрам Магда. – Мы приехали, чтобы выиграть главный приз. Хи-хи-хи!

И она рассмеялась тонким, визгливым смехом.

– Тогда вы, наверное, знаете, что выиграть главный приз нелегко, – глянул в зеркало заднего вида водитель. – Обычный морковный пирог или ягоды в сахаре тут не подойдут.

– Не переживайте за нас, – усмехнулась Агнес. – Что-что, а удивлять мы умеем!

– Я вот большой сластёна, – причмокнул губами водитель. – Особенно люблю булочки с заварным кремом, сахарной глазурью и кокосом.

– Фу, какая гадость! – поморщилась Хельга.

– Как такое вообще можно есть? Это ведь опасно для здоровья! – рассердилась Агнес. – В приюте, где нас воспитали, детям сладкое полагалось только по праздникам.

– Почему? – удивился водитель.

– Настоятельница нашего приюта фрекен Хауг, дама средних лет, считала, что детям есть сладкое вредно. И я полностью согласна с ней. Я бы даже больше сказала – сладкое вредно всем. И детям, и взрослым!

– А я своим детям разрешаю таскать сладкое из буфета, – благодушно заметил водитель такси, – у нас семья сладкоежек. По воскресеньям моя супруга печёт восхитительные пироги с черникой. Такая вкуснотища! И дети наши очень любят сладкое. Сын, например, обожает шоколадные кексы. А дочка – мармелад и цукаты.

– Я бы таких детей порола с утра и до ночи! – нахмурилась Магда.

Водитель от неожиданности чуть не выпустил руль.

– Пороли? Почему?

– Чтобы шёлковые были. К вашему сведению, в приюте, где мы воспитывались, девочек пороли розгами. За малейшую провинность. А по субботам пороли всех без исключения – на всякий случай. Вот скажите мне, вы наказываете своих детей?

– Что вы! – ужаснулся водитель. – Ни в коем разе!

– Ну и напрасно! – поджала губы Магда. – На вас нужно написать жалобу в городской совет. Пусть городские власти знают, что вы – плохой отец.

– Раньше родителей, которые не пороли детей розгами, штрафовали, – вспомнила Хельга.

– В нашем городе никто детей не обижает, – посуровел водитель. – И родителей за это никто штрафовать не станет!

– Ужасный город! – рассердилась Агнес.

– И ужасные времена, – тяжело вздохнула Хельга. – Детей не наказывают, кормят сладостями и даже проводят всякие ярмарки – и всё это с одобрения Короля! А в наше время…

– Приехали! – с облегчением перебил её водитель, притормаживая у мрачного трёхэтажного здания с неприглядной вывеской «Соль и перец». Общество таких сварливых пассажирок не доставляло ему никакого удовольствия, и он был рад поскорей от них отделаться. – С вас пятьдесят крон.

– Почему так дорого? – возмутилась Хельга. – В последний раз, когда мы были в Бергене, цены так не кусались!

– Времена меняются. – Водитель поставил на тротуар чемоданы сестёр. – Так что с вас ровно пятьдесят крон!

– На чай ему не оставлять! – твёрдо заявила Агнес ковыряющейся в кошельке Магде. – Хельга, запомни номер машины, напишем на него жалобу в министерство транспорта! Чтобы знал, как нужно правильно воспитывать детей.

– Тогда уж лучше в министерство образования нажалуйтесь! – съязвил водитель.

– Не волнуйтесь, и туда обязательно напишем, – отрезала Агнес.

Она подхватила один из чемоданов и направилась к гостинице. Хельга с Магдой, подхватив второй чемодан, засеменили за ней. Водитель молча глядел им вслед. Пожалуй, эти пожилые дамы были самыми ужасными пассажирками из всех, которые когда-либо ему встречались.

* * *

По случаю ярмарки отели Бергена были переполнены туристами под завязку. Но в гостинице «Соль и перец» свободных номеров было предостаточно – наверное, всех пугало её суровое название. Да и выглядела гостиница крайне непривлекательно: выбранное сёстрами пристанище представляло собой угрюмое чёрное здание с такими же мрачными интерьерами и поблекшими серыми ставнями на окнах. По странному стечению обстоятельств, от гостиницы было пять минут ходьбы до дома Сьюрсенов.