Сессилия продолжила после небольшой паузы:

– Получается, что именно эти приветы двоюродному дядюшке, эта маленькая и ничтожная деталь стоила жизни больше чем тысяче людей! Мой отец считал ее очень поучительной, эту историю. Она меня поразила с детства, и с тех пор я никогда не пренебрегала самыми незначительными деталями.

– И что же за деталь, которая не дает вам покоя?

– Из моих личных архивов пропало несколько бумаг.

– Компрометирующие документы? – озвучила Кася первое, что пришло в голову.

Сессилия только улыбнулась в ответ. Но так, что собеседница сразу сообразила: глупость сморозила. Перед встречей Кася быстро просмотрела собранные Бодлером сведения. Сессилия Гласс была одним из преуспевающих арт-дилеров французской столицы. Ее галерея специализировалась в основном на египетских древностях, византийских иконах, Ренессансе, французском барокко и русском модерне. Почему именно такой странный выбор? Ответить было сложно. Сессилия вообще была человеком неординарным и чаще всего непредсказуемым. И, судя по всему, делала исключительно то, что ей нравилось. Впрочем, она могла себе это позволить. Покойный месье Гласс никакого отношения к искусству не имел, зато обладал потрясающим чутьем на выгодные сделки в области недвижимости. Поэтому тылы обеспечил не только жене, но и будущим пяти как минимум коленам собственных потомков, правда, прямых потомков не было, только многочисленные племянники и племянницы. Сессилия к мужниному капиталу почти не притрагивалась, собственный бизнес приносил ей более чем приличный доход. Тем более репутация ее была безупречной, и большое количество людей доверяли сделки по покупке-продаже произведений искусства именно ей.

– Сессилия, можно откровенно?

– Конечно, всегда лучше откровенно.

– Мы полчаса уже сидим и разговариваем на отвлеченные темы, скоро и до погоды доберемся, и я решительно не понимаю, зачем я могла вам понадобиться, да еще так срочно.

– Я вам сказала, что из моих архивов пропали документы.

– Только не сказали какие.

– Хорошо, дальше ходить вокруг да около не имеет смысла, – тряхнула головой пожилая дама, – в документах была копия отчета некоего Артемия Фокина, писца Земского приказа, о расследовании ряда преступлений, всколыхнувших Москву в тысяча пятьсот восемьдесят девятом году.

– И почему вас заинтересовал этот отчет?

– Вы когда-нибудь слышали о черных зеркалах Джона Ди?

Кася напрягла память, и та ее не подвела. Перед глазами всплыло небольшое зеркало из обсидиана, стоящее в витрине Британского музея. Легенда под ним гласила, что предмет принадлежал личному астрологу и магу английской королевы Елизаветы I Тюдор Джону Ди.

– Слышала в общих чертах и видела одно из его зеркал, – отрапортовала она, – только магией я особенно не увлекаюсь.

– Не бойтесь, в магию погружаться вам не придется. Из моих архивов пропали документы, связанные с моими расследованиями истории черных зеркал. Лет десять назад один влиятельный коллекционер, Александр Келен, попросил меня найти одно из подлинных черных зеркал Джона Ди. Я напала на следы, которые вели в Московию шестнадцатого века. Тогда в мои руки и попала копия отчета, в котором явно говорится, что английские купцы привезли некое черное зеркало в подарок царю Федору Иоанновичу. Вроде бы царь приглашал Джона Ди к себе на службу, но тот приехать не смог и прислал зеркало в подарок.

– Насколько я помню, Федора Иоанновича магия особенно не интересовала, был он богобоязненным и откровенно недалеким?! – удивилась Кася.

– Совершенно точно, но вы забываете, что страной управлял Борис Годунов, а ему ясновидение очень даже могло понадобиться, – справедливо заметила Сессилия, – но в принципе меня особенно не интересовало, кто на самом деле пригласил Ди и кому предназначалось зеркало. Самое главное, что оно исчезло бесследно.

– Бесследно?

– Да, купеческий караван ограбили, и зеркало пропало. И именно этим делом и занимался некий подьячий Федор Басенков, отчет о расследовании которого и был в моих руках.

– Он нашел зеркало?

– В том-то и дело, что нет, во всяком случае, такой была официальная версия.

– Почему вы не довели исследования до конца?

– Очень просто, коллекционер умер, у меня появились другие, более выгодные контракты, в мои руки попало несколько полотен итальянского Ренессанса. То есть мне оказалась не до черного зеркала Джона Ди. Документы я, конечно, оставила. И вот месяц назад, когда решила навести порядок в архивах, заметила пропажу. Попыталась было разобраться сама, но не смогла. Поэтому решила прибегнуть к посторонней помощи. К полиции обращаться не хочется, да и кто будет всерьез заниматься исчезновением каких-то связанных с историческим исследованием бумажек.

– Тогда почему я?

– Вы – человек посторонний, незаинтересованный, обладающий интересным, на мой взгляд, опытом расследования запутанных ситуаций, поэтому я вас и вызвала. А потом, мне к вам посоветовали обратиться.

– Вы настолько доверяете Бодлеру?

– Не только ему, – улыбнулась Сессилия, – у вас уже сложилась некоторая репутация в наших кругах…

«Интересно как получается, у меня уже есть репутация, о которой я и не подозреваю, послужной список славных дел! Знаменитая сыщица, Шерлок Холмс в томате! Мисс Марпл отдыхает! Впору собственную контору открывать с секретаршей в приемной и заняться срочными поисками доктора Ватсона, чтобы в рот смотрел и моему уму удивлялся! – Ватсона воображение нарисовало молодым мускулистым голубоглазым брюнетом с широкой белозубой улыбкой из рекламы зубной пасты. – Похоже, у меня начался сексуальный голод, скоро на знакомства по Интернету потянет или того хуже – на мужской стриптиз. Когда же ты вернешься, Кирилл?! Выход один: срочно приниматься за дело».

Вдохновленная собственными размышлениями, Кася быстро пробежала глазами предложенный договор, внутренне присвистнула, увидев размеры гонорара, даже торговаться не надо было, они и так превзошли самые смелые ее ожидания, выслушала объяснения и, запросив дополнительную информацию, договорилась о следующей встрече на завтра. Сегодня был понедельник, выходной день в галерее Сессилии, поэтому лично с сотрудниками Касе познакомиться не пришлось.

Сессилия проводила Касю и с облегчением вздохнула: принятое решение казалось ей единственно правильным. Она просто обязана была выйти на след зеркала, прежде чем оно попадет в руки ее хорошего, можно сказать, любимого знакомого. Сессилия Гласс была готова на все. Она должна быть первой. А девушка станет ее орудием. И иногда человеческая жизнь значит не так уж много…

Москва, август 1589 года

Подьячий Земского приказа Федор Басенков мерил шагами залу. Писец Артемий Фокин старательно скрипел пером. Приказная изба в этот вечерний час уже опустела, писцы разошлись. Ярыги еще раньше разбежались, в такую позднюю пору просителей не было, а значит, и подношений ждать было нечего. Артемий тихонько вздохнул, воздух в приказной избе уже выстыл, а дров подкинуть некому. А Басенкову хоть бы хны, носится по горнице как угорелый. Артемий искоса взглянул на начальника и снова вздохнул. Эх, молодо-зелено, никакой степенности, порывист, как молодой скакун, только что копытом не бьет и узды не закусывает! Подьячий действительно для своего чина и безродности был молод, всего двадцать пять годков, высок, широк в плечах и собой недурен. Недаром бабы заглядывались. Каштановые волосы и бороду стриг коротко, одежду предпочитал самую простую, но удобную. Работал много, на износ, и своим подчиненным спуску не давал. Поэтому и быстро из писцов вырос в подьячие. А потом и вовсе стал подьячим «с приписью», то есть, можно сказать, дьяком, и подчинялся напрямую судье Земского приказа окольничему Григорию Борисовичу Васильчикову. Фокин взгрустнул по былым, хорошим временам, когда подьячим «с приписью» был Иван Суворин, вот с кем жилось не тужилось. А этот, гусь молодой, все думу думает, нет чтобы домой, на покой. На столе подьячего возвышались бумажные стопы, с правой стороны одна повыше, уже прочитанная, а с левой пониже, до которой руки пока не дошли.