— Дракон, говоришь? — потер заросший щетиной подбородок дед.

— Да, на китайского похож, с плавниками и чешуей.

— Сам не видел, врать не буду. Но дед рассказывал, что в старые времена заплывали к нам такие животные. Из Байкала, стало быть. Их в народе еще стражами земли кликали.

Стражами земли? Потемкин обомлел и практически лишился дара речи. А ведь все вышло, как ведьма старая сказала. Коснулся Димон воды и обернулся змеестражем. Вот так и не верь в сказки…

Антон утер лоб, вмиг покрывшийся испариной, и зашагал к машине. Чертовщина какая-то! Конечно, поиски никто не свернет, хотя они и напрасны, а вот с гражданкой Усольцевой ему поговорить придется. И бог ему в помощь.

Глава 3

Еще один день позднего лета клонился к закату. Пахло бензином, пылью и еще чем-то промышленным, вызывая головную боль и стойкую ностальгию по деревенскому прошлому. Часа не проходило, чтобы я не вспоминала «Ведьмин скит». Несмотря на то, что одна бабушка все же переехала со мной в город, я скучала. Скучала по всему, к чему привыкла с детства: по речке, лесу, небольшим озерцам, смотрящим в небо своими голубыми глазами, по медовому аромату луговых трав и по людям — простым, бесхитростным, совершенно не умеющим таить злость.

В городе все иначе. Порой, мне казалось, что мерзкие запахи настолько впитываются в людей, теснящихся здесь, что делают зловонными и умы, и даже души. Потому что иначе просто не объяснить многих поступков местных жителей.

Да бог с ними! Своих проблем хватает. Наверное, и у них так же. Неприятности давят, заставляя хитрить и изворачиваться, подстраиваться под систему. Многие на этом сломались. Особенно кто послабее. А я? Я держусь. Хотя… Хочется, как в детстве, уткнуться в бабушкино плечо и рыдать до опухших глаз и красного носа, некрасиво всхлипывая, шмыгая и усиленно сопя.

Конечно, в тридцать лет жизнь не заканчивается, но стремительно отдаляется от станции «беззаботная молодость» на пути к станции «одинокая старость». И только от нас зависит, изменит ли состав свой путь, направится ли в желаемую точку «счастье». Мой поезд застыл на перепутье, словно закончилось топливо.

Точнее, еще сегодня утром мне в очередной раз казалось, что он мчится к вожделенному и такому необходимому для каждой нормальной женщины счастью. Но тогда почему я сейчас возвращаюсь домой, к бабушке, волоча за собой чемодан на колесиках? Что со мной не так? Третьи серьезные отношения в моей жизни и третья неудача. Возможно, нужно быть терпимей или, быть может, менее принципиальной. Но…

Иногда бывают такие ситуации, когда уступить, значит убить себя, растоптать, взять на душу такой камень, жить с которым попросту не сможешь.

Неужели, это я на крыльях радости всего пару часов назад неслась домой. Так хотелось приготовить вкусный ужин, навести уют в небольшой квартирке Вадима, которую последние два месяца мы делили на двоих. Автобус, супермаркет, пакеты с продуктами, гулкая лестница — все это промелькнуло как одно мгновенье. Время летит, когда ждешь встречи с любимым.

Я никак не ожидала увидеть его пьяным, небритым и практически голым, не считая полуспущенных семейных трусов и одного носка. Где в это время пребывал его второй собрат, думаю, и сам хозяин был не в курсе.

— А-а-а, явилась? — процедил сквозь зубы Вадим, едва взглянув на меня, и плеснул в стопку из початой бутылки водки.

Признаться, такого приема я не ожидала. Еще утром, перед работой, все было совершенно нормально. Впрочем, как и всегда. Хотя нет. Нормально не было уже давно. С тех пор, как я обнаружила, что Вадим игрок. И не просто игрок, а болезненно азартный, которого этот процесс затягивает настолько, что становится патологической жаждой. Ни уговоры, ни просьбы, ни к чему не привели. Он просто стал скрывать свои походы в подпольные игорные дома. А когда я все же ловила его на лжи, говорил:

— Я почти отыгрался. Ленка, еще один такой раз и мы будем в шоколаде!

Целовал, кружил, беззаботно говорил разные приятные женскому уху глупости, а потом начинал все сначала. Последний такой разговор у нас состоялся буквально пару дней назад. Тогда Вадим поклялся, что больше никогда не сядет за игровой стол, не сделает ни единой ставки и, вообще, начинает новую жизнь, в которой лишь он, я и наше счастливое будущее.

Поверила ли ему? Когда любишь, доверяешь. Иначе грош цена таким отношениям. Вот и я изо всех сил старалась верить любимому. Но, видимо, зря. Он в очередной раз обманул, променяв на вращающийся волчок рулетки.

Пакеты оставила в коридоре, а сама, не раздеваясь, прошла в кухню и села напротив. Вадим продолжал меня игнорировать. Выпил, скривился, несколько раз попытался наколоть маринованный огурец в открытой банке. Потом, видимо смирившись с неудачей, просто занюхал куском хлеба.

— Рассказать мне ничего не хочешь? — устало спросила я, все еще на что-то надеясь.

— Тебе правду или как всегда? — Он уставился на меня осоловевшими от хмеля глазами, почесал грудь и нагло ухмыльнулся.

— Давай для разнообразия правду, — обреченно кивнула я. Даже по этим его словам было понятно, что врали мне постоянно и регулярно.

— Ты во всем виновата! — вдруг зло выкрикнул Вадим. — Все из-за тебя!

— Я? — удивлению не было предела.

По правде говоря, я никогда не видела Вадима в таком виде. Он и привлек мое внимание своей элегантностью, чистоплотностью, манерами. Ухаживал красиво, букеты, собранные со вкусом дарил. Причем, выбирал моменты, когда его подарки могли оценить окружающие. И не важно, коллеги или подруги, главное, чтобы люди видели его отношение ко мне.

Точно. И как же я раньше не замечала, слепая влюбленная курица? Мы и дома почти не сидели, все время ходили по таким местам, где он мог похвастаться спутницей. И наряды для прогулок сам выбирал… Я не особенно люблю обтягивающую одежду и короткие юбки, но Вадим настаивал, все время повторяя, какая красивая у него женщина. А мне просто хотелось доставить ему удовольствие, хотя все время не покидало желание прикрыться под липкими взглядами участников гламурных сборищ.

Бабушки, опять же, его не одобрили. Обычно их мнения разнились, но в отношении Вадима обе были непримиримы.

— Не пара он тебе, Еленка. Карты не врут! — приговаривала бабушка Ядвига, как только я появлялась дома.

— Гниль он, а не человек! — в сердцах приговаривала бабушка Гриппа. Хорошо еще, что с ней мы виделись значительно реже, в «Ведьмин скит» из города не наездишься, да и гадости о человеке которого впустила в свое сердце, по правде говоря, было очень неприятно слушать.

А теперь вот прозрела. Словно пелена с глаз спала. Словно морок на Вадиме висел все время, маскируя слабака под нормального мужчину. Эх, а может просто я глупая. Придумала себе сказку и сама же в нее поверила.

— Ты, ты, Леночка! Я ж ради тебя красавицы старался… Из кожи вон лез! Чтобы у тебя все… — взвизгнул мой теперь уж точно бывший возлюбленный.