— Спасибо за приглашение, Ток, — говорю ему.

— Спасибо, что пришла… — и он снова осматривает меня снизу вверх и обратно.

В этот момент к нему подходит какой-то неизвестный мне парень и что-то шепчет на ухо.

— Ага, пойдем, — отвечает ему Илья. Он бросает на меня последний задумчивый взгляд и со словами «Веселись, Ксюха» удаляется вместе с парнем.

А так и осталась стоять с бокалом в руке. Желудок тем временем уже обожгло, а в ногах послабело. Я отставила бокал в сторону и пошла к диванчикам. Села на свободное место и стала глазеть вокруг.

Все были разбиты на группы. Своих одноклассников я тут же выцепила. Уже порядком пьяные они играли в «Правду или действие». Так же было много незнакомых мне людей. Минут через 10 на свободное место рядом со мной опустилась девушка. Я повернула к ней голову, и мы встретились взглядами. У нее большие синие глаза и шоколадные волосы до локтя. Я улыбнулась ей уголками губ, она мне тоже.

— Ксюша, — говорю ей и протягиваю руку.

— Кристина, — отвечает мне и жмет мою ладонь. Ее рука неприятно холодная. Как и глаза.

— Откуда знаешь Илью? — Решаю спросить у нее, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

— Мой папа и папа Ильи конкуренты, но давно знают друг друга и общаются. И я Илью знаю с детства. А ты?

— Я одноклассница Ильи.

— То есть, тоже 11 класс окончила? Куда поступаешь?

— В Московский государственный лингвистический университет имени Мориса Тореза, на переводчика. А ты?

— А я только 10 класс окончила. Но хочу в Гарвард, как Илья. Собственно, только ради этого и пришла. Хотела расспросить его подробно про поступление, но мне все никак не удавалось его поймать. А сейчас он уже пьяный, — и она с грустью улыбнулась. В ее глазах читалось «зря только пришла».

Кристина повертела головой по сторонам, и ее лицо окончательно скисло.

— Ладно, поеду домой, — сказала она. — С Ильей уже поговорить не удастся. Приятно было познакомиться, Ксюша.

— Взаимно.

Девушка встала с дивана и через пару секунд уже скрылась за дверью. А я так и осталась сидеть одна на диване. Токарев снова крутился возле Селезневой, а она, как обычно, отмахивалась от него.

Я просидела на этом диване больше трех часов. Из моих одноклассников меня так никто и не узнал, а посторонние люди ко мне знакомиться не подходили. Сама не понимаю, зачем все еще тут нахожусь. Токарев продолжает нарезать круги вокруг Яны, и на меня даже не смотрит. В какой-то момент в накуренной гостиной мне стало слишком душно, и я пошла на улицу подышать.

Я первый раз в таком роскошном доме. Двор отделан красивой плиткой, а посередине стоит фонтан. Я смотрю на него какое-то время и решаю пойти посмотреть, что за домом. Знаю, что это неприлично, и меня никто не приглашал, но мне скучно.

А за домом оказывается большой и красивый сад. Зеленые газоны аккуратно подстрижены, на фруктовых деревьях уже висят сливы и яблоки, между деревьями кусты красивых цветов. Я углубляюсь в сад по небольшой тропинке из каменной плитки и зависаю, смотря на темно-синее небо. Снова в голову полезли мысли о родителях.

Почему они никогда меня никуда не пускали? Почему они скрывали, что мы такие богатые? Как они заработали столько денег?

— А я думал, ты ушла, — голос Ильи прозвучал настолько неожиданно, что я вскрикнула от страха. — Извини, что напугал.

Он стоит в метрах пяти от меня в уже явно нетрезвом виде. Рубашка на несколько пуговиц расстегнула, рукава закатаны. Я первый раз вижу Тока выпившим.

— Ничего страшного. Я уже собираюсь уезжать, просто засмотрелась на красивые цветы. Извини, я не должна была ходить в сад, ты не давал разрешения.

Илья махнул рукой.

— Да забей, смотри тут, что хочешь.

Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга, и я понимаю, что снова возникла неловкая пауза. Ток склоняет голову на бок, прищуривает глаза и со смешком в голосе спрашивает:

— Ты ведь для меня так оделась?

По крови резко разлился адреналин, и я тут же почувствовала себя воровкой, которую поймали с поличным на месте преступления.

— Нет… с чего ты взял… — Мямлю ему, а сама думаю, как бы поскорее сбежать от этого позора.

Ток засмеялся.

— Да ладно тебе, Ксюх, думаешь, я не знаю, что ты всегда была в меня влюблена? Думаешь, я никогда не замечал, как ты украдкой смотришь на меня на уроках вместо того, чтобы смотреть на доску?

Я скрещиваю на груди руки и делаю, как можно более невозмутимое лицо.

— Илья, тебе показалось. Ладно, я уже пойду. Спасибо за приглашение.

И я уверенным шагом направляюсь на выход из сада, но Ток преграждает мне путь. Он не просто становится в упор ко мне, но еще и кладет мне руки на талию, отчего она тут же начинает гореть.

— Илья, пропусти, пожалуйста. Уже поздно, мне пора домой.

Он смотрит дерзко, с вызовом.

— А если я сделаю так? — Тихо спрашивает и аккуратно склоняется к моему лицу. Секунду смотрит ровно в глаза и мягко целует меня в губы.

Мое сердце, кажется, сейчас выпрыгнет из груди. Я стою в упор к Токареву и не имею сил даже пошевелиться. Все тело будто парализовало.

— И если я еще сделаю вот так? — Продолжает таким же тихим голосом и снова меня целует, но уже более настойчиво. — А если вот так?

И после этого он накрывает меня настоящим поцелуем. А я стою, как истукан, и не знаю, что нужно делать. Я же никогда ни с кем не целовалась. Но когда Илья настойчиво засовывает мне в рот свой язык, я все же начинаю ему как-то отвечать. Должно быть, ужасно, но он не отстраняется. Я пытаюсь вспомнить поцелуи в фильмах, но ничего не получается.

Потому что в мозгу пульсирует одна единственная мысль:

МЕНЯ ЦЕЛУЕТ ИЛЬЯ ТОКАРЕВ!!!!!!!!!!

Не знаю, в какой момент я обвиваю его шею руками и крепче к нему прижимаюсь. Не знаю, в какой момент он, не разрывая поцелуя, ведет меня куда-то вглубь сада и впечатывает в крепкое дерево. Не знаю, в какой момент он засовывает мне под платье руку и направляется к трусиками. Не знаю, в какой момент он их с меня снимает, а затем расстегивает и спускает свои джинсы.

Я прихожу в себя, только когда Илья в меня входит, и все мое тело пронзает просто дикая, сумасшедшая боль.

— Ааааай, — кричу и пытаюсь оттолкнуть его от себя.

— Ты девственница что ли? — Удивленно спрашивает меня и на секунду останавливается.

— Да… — Скулю ему от боли.

— Я не знал… Ну, впрочем, ладно.

И он не дает мне больше говорить. Снова начинает настойчиво меня целовать и двигаться. Правда, все-таки уже не так быстро, как до этого. Я отвечаю на его поцелуй, от более медленных движений боль уже не такая острая, а в какой-то момент даже становится чуть-чуть приятно.