— Я хочу, чтобы ты питалась сбалансированной пищей и чаще занималась физическими упражнениями. Я не думаю, что тебе нужно худеть. По крайней мере, тебе не требуется какая‑нибудь идиотская диета для быстрого похудания.

Она отмахнулась:

— Никакая она не идиотская.

Он пошел рядом с ней:

— Что ты сказала?

— Я не собираюсь садиться на жесткую диету. Я планирую поменьше есть и полностью отказаться от жирной пищи.

— Полностью? — с сомнением спросил он.

— Вчерашний вечер не в счет. Я больше не ем макароны с сыром и мороженое.

— А бублики? Как насчет них?

— Сегодняшний день — исключение. Что мне было делать? Хельга поставила бублик прямо перед моим носом. И я не все съела, — напомнила она.

— Ты проявила поразительную выдержку.

— Я тоже так считаю.

Но ее выдержка снова стала сдавать позиции, когда они проходили мимо пиццерии и услышали аромат расплавленного сыра моцарелла и пряных итальянских колбас, доносившийся из открытых дверей, а также увидели довольные лица клиентов. Хлоя сглотнула, но не от безысходности, а потому, что у нее мгновенно началось усиленное слюноотделение.

«Ну почему капуста брокколи не пахнет так же хорошо?»

— Может, в книжном я смогу найти поваренную книгу, в которой есть рецепты низкокалорийных блюд, — сказала она.

— Ты можешь запросто найти рецепты в Интернете. Пара нажатий клавиш, и в твоем распоряжении тысячи рецептов.

«Конечно, тебе, как компьютерному гению, об этом хорошо известно». Хлоя покачала головой:

— Я люблю книги. Мне нравится держать их в руках и перелистывать страницы. Кроме того, если я стану загружать бесплатные рецепты из Интернета, я не увижусь с Миллисент.

Миллисент Кокс владела книжным магазином, в который они направлялись. Хотя в настоящее время магазином в значительной степени управляла ее дочь, Миллисент стояла за прилавком по выходным дням.

— Вот у нее характер! — с любовью сказал Саймон.

Миллисент было под восемьдесят. В запасе у нее всегда была масса интересных историй. Пожилая женщина поприветствовала их, махнув дрожащей рукой, когда они вошли, а на двери звякнул колокольчик.

— Давненько я вас обоих не видела.

— Беспокоились за нас? — спросил Саймон с улыбкой.

— Ничуть, — произнесла она, но, увидев погрустневшего Саймона, прибавила: — Ладно, может, совсем немного. Доживете до моих лет, и вам чаще всего придется ходить на чьи‑нибудь похороны. Когда от кого‑то долго не получаешь вестей, на ум сразу приходит худшее.

Хлоя заставила себя улыбнуться. Миллисент, казалось, этого не заметила.

— Итак, чем же вы, детки, занимались? — спросила пожилая женщина.

— Обычными делами, — ответил Саймон, пожав плечами.

— Это означает, что он много работал, — уточнила Хлоя.

— А ты? — спросила Миллисент.

— Работаю недостаточно много.

— Ты работаешь неполный рабочий день, да?

Хлоя кивнула. Последние три года она работала на полставки в компании, занимающейся графическим дизайном. Это означало, что ей следовало искать дополнительную работу. Но босс Хлои утверждал, что скоро возьмет ее в штат на полный день.

— А как насчет любовных похождений? — ничуть не смущаясь, спросила Миллисент. — Вы готовы рассказать что‑нибудь интересное из этой области?

И не скупитесь на детали. Я старая женщина, которая все вечера проводит в одиночестве. Размышления о судьбах других людей — единственное, что у меня имеется в данный момент жизни.

— Мне жаль… — Хлоя пожала плечами. — Я до сих пор ни с кем не встречаюсь.

— До сих пор? Боже мой, ведь прошло несколько месяцев! — Казалось, Миллисент в ужасе.

Тон пожилой женщины, так похожий на тон матери Хлои, когда та выговаривала Хлое по поводу ее незамужней жизни, заставил ее ляпнуть:

— А Саймона вчера кинули.

— Никто меня не кинул, — сказал он и обратился к Миллисент: — Мы с моей подругой решили расстаться по взаимной договоренности.

Пожилая женщина махнула в его сторону худой рукой с синими прожилками вен:

— Это одно и то же, мой дорогой.

Хлоя захихикала, и Саймон бросил на нее суровый взгляд.

Миллисент заговорила:

— Трудоголики — паршивые мужья, Саймон. Я испытала это с четырьмя своими мужьями.

Он удивленно моргнул:

— Вы были замужем четыре раза?

— Пять. Только первые четыре моих мужа были трудоголиками. К сожалению, лишь с пятого раза я нашла подходящего мужчину. — Она подмигнула им из‑за толстых бифокальных очков. — Что я могу сказать? Я балдела от широких плеч и упругого мужского зада.

Хлоя оказалась шокирована неожиданной прямотой Миллисент. Шокирован был и Саймон.

— Я не трудоголик, — запротестовал он.

Хлоя не согласилась с ним, но промолчала. Он проводил на работе слишком много времени. И причина тому не только объединение компаний. Он отказывался возлагать на своих служащих больше ответственности и контролировал каждый их шаг.

Хлоя не могла не заметить, что Саймон обладает широкими плечами и упругими ягодицами.

Он произнес:

— Я глава компании, на мне лежит большая ответственность, особенно сейчас. То, что сейчас происходит в компании, требует моего внимания.

— Переложите часть своих полномочий на других, молодой человек.

«Точно!» — хотелось закричать Хлое.

— Наши отношения все равно никуда бы не привели, — пробормотал он. — Нам давно следовало расстаться.

— Несмотря на это, жизнь слишком коротка и быстро проходит. Поверь мне. Перед тем как до тебя дойдет смысл этих слов, ты уже будешь беспокоиться о переломах бедра, станешь терять зубные протезы и засыпать во время выпуска вечерних новостей. — Миллисент шумно вздохнула, потом хитро улыбнулась: — Кроме того, ты никогда не вскружишь голову девушке своей мечты, если будешь подолгу сидеть в офисе и проводить свободное время с женщинами, которые больше заинтересованы в твоей должности и внешности, и им наплевать на то, какой ты на самом деле.

Саймон прислонился широким плечом к кассовому аппарату:

— Знаете, если вы согласитесь выйти за меня замуж, Миллисент, я стану работать меньше, не говоря уже обо всем другом.

— Твое предложение соблазнительно, но думаю, что, если приму его, все трое из нас разочаруются. — Она посмотрела на Хлою и улыбнулась. — Разве не так, Хлоя?

Хлоя покачала головой. Сколько бы раз они ни пытались убедить Миллисент в том, что они не больше чем друзья, пожилая женщина продолжала настаивать на своем и ненавязчиво намекать, что их отношения могут развиваться в ином русле.