Отплыли вчера вечером, но писать не мог. Хоть в рекламнойброшюре обещали, что морская болезнь пассажирам «Фэлкона» не страшна, менясильно замутило, едва теплоход вышел в Ла-Манш. Погода гнусная. Сильный ветер,дождь. Волны с нашей одиннадцатой палубы кажутся маленькими, но, думаю, высотойони метра три-четыре и бьют всё время в борт. Пол накреняется, горизонттошнотворно ходит вверх-вниз. Неугомонной С. хоть бы что. Она с помощьюгорничной (представьте себе, к «люкс-апартаменту» приписаны горничная ибатлер!) надела вечернее платье с блёстками, жемчуга и укатила знакомиться скапитаном. Я же позорно валялся в кровати Есть мне, мягко говоря, не хотелось,а на капитана я ещё насмотрюсь — мы сидим за капитанским столом.

Спал я, как труп. Снилось, будто я младенец и меня укачиваетв люльке Серый Волчок, причём я очень боялся, что буду ухвачен за бочок.

Утром стало получше, и я смог осмотреть нашу чудесную каюту,а потом и теплоход.

Апартамент двухэтажный, с двумя санузлами. Наверху спальня согромной кроватью, где поселился я, потому что тётю в кресле поднимать полестнице неудобно. Внизу гостиная с роялем, терраса и кабинет. С. отличноустроилась на диване, за ширмой. У неё есть звонок для вызова прислуги, а ещёона прихватила из дому колокольчик — для меня. Среди ночи я проснулся ототчаянного трезвона, кинулся вниз, чуть не полетел со ступенек. С. заботливоспросила, не стало ли мне лучше, а то она так из-за меня волнуется. Не стало,ответил я с истинно британской сдержанностью и поковылял обратно. В ящике столаесть беруши. Без них больше спать не лягу. Если что, пусть С. вызывает звонкомприслугу.

Утешаюсь тем, что нам тут будет очень удобно. Геля поселитсяна диване, Ластик в кабинете — тут можно взять складную морскую койку, емупонравится. А мы с тобой, Алтын свет Фархатовна, обоснуемся по-королевски вбудуаре и будем смотреть через панорамное окно на звёзды. В карибском морепогода не такая, как здесь, можно завтракать на террасе. Представляешь?

Только я почувствовал в себе достаточно сил, чтобыотправиться на обед, как наш «Сокол» вышел в Бискайский залив. Заболтало так,что по столу начали ездить стаканы. Вы знаете, барышни, как я ненавижу уколы,но тут сдался. Шатаясь, добрался до медпункта и попросил сделать инъекцию отморской болезни. Теперь не тошнит, но есть всё равно неохота и тянет в сон.

Самое обидное, что, по-моему, я единственный из двух тысячпассажиров, кто реагирует на качку. Все вокруг ходят довольные, без концачем-то восхищаются, выпивают-закусывают в пятнадцати бесплатных забегаловках ивообще наслаждаются жизнью. Всё-таки никакой я не британец, нет во мне морскойкрови. Тётушка вон разрумянилась, посвежела. Шастает на своём драндулете сэлектромотором то в казино, то в кино, то смотреть на танцы.

Посидел за компьютером — снова поплохело. Что если я так ипроваляюсь все дни в кровати?

пишет bolid

2009-04-02 22:15

Морская болезнь происходит от слабоволия и расслабленности.Ею страдают только бездельники. Ходи в джим, бегай по палубе, и всё пройдёт.

пишет gretchen

2009-04-02 22:16

Шев, бидняжичко, каг йа зо ваз пирижывайу!

пишет Long John (ljohn)

2009-04-03 22:48

Сегодня качки нет. Чувствую себя отлично. За завтракомнаелся, как питон. Обедом, файв-о-клоком и ужином тоже не пренебрёг. Готов кболее полному отчёту о первых впечатлениях.

Первое, что меня поразило, это пассажиры. То есть я,конечно, понимал, что трёхнедельный круиз на «Соколе» могут себе позволитьтолько люди очень обеспеченные, но тут как-то упустил из виду, что одних денегтут мало. Нужно ещё свободное время. А кто из состоятельных обитателейСоединённого Королевства может позволить себе на целых три недели оторваться отдел? Только те, кто от дел уже отошёл.

В Саутгемптоне, перед посадкой на корабль, вкатываю ятётушку в ангар, где регистрируют пассажиров, и вижу картинку из какой-тонемудрящей комедии, когда, знаете, всё время врубают хохот за кадром. Целоеморе седых и плешивых голов, кресла-каталки, трости, сгорбленные спины, а надвсей этой геронтомассой висит огромный жизнерадостный биллборд с лозунгом: «Мытак молоды, а уже покоряем мир!»

Оказывается, фирма «Пенинсьюлар», которой принадлежат наш«Сокол», недавно отметила своё пятилетие и, как теперь говорят, позиционируетсебя лидером нового поколения круизных компаний.

Забегая вперёд, расскажу на эту тему ещё кое-что, уже изжанра чёрной комедии.

Сегодня я блуждал по кораблю и познакомился с милой девушкойиз сервисного отдела. Смугленькая, хорошенькая, родом из Бомбея (тут почти весьобслуживающий персонал из Индии, Филиппин или Индонезии). Ревнуешь, жена?Правильно! Будешь знать, как выпускать орла из клетки.

И вот эта самая Чати, то ли пленённая моей красотой иобаянием, то ли (что вероятнее) в расчёте на чаевые, завела меня в такоеместечко, которое от пассажиров хранится в тайне. В трюме, рядом схолодильником, где держат съестные припасы, имеется ещё один. Для покойников.Чати шепнула мне, что за один рейс не меньше пяти, а бывает, что и десятокбабушек и дедушек отдают Богу душу. Это неудивительно, если учесть, что среднийвозраст пассажиров 77 лет, а один процент (то есть человек двадцать) перевалилиза девяносто. Так наш «Сокол» и плывёт меж райский островов: наверху играют вбридж, фланируют по палубе и танцуют допотопные танцы, а внизу лежат вблаженной тишине замороженные полуфабрикаты, дожидаясь возвращения на родину.

Кстати о танцах. Это сильное зрелище.

Старики вечером наряжаются в белые смокинги, старухи — воткрытые платья и отправляются в танцзал. Я смотрю на всё это, какзавороженный. Оркестр играет танго, ча-ча-ча, фокстрот. Недолго, по полторыминуты, чтобы публика не выбилась из сил. Но однажды врубили буги-вуги, инекоторые из old girls и old boys тряхнули стариной. Это было здорово, честноеслово. Даже стыдно стало, с какой стати я смотрю на этих людей с насмешливойжалостью. У них было своё время, со своими обычаями и танцами. Этот теплоход —будто плавучий заповедник ушедшего столетия. Я тут гость, и у меня нет никакогоправа испытывать превосходство перед старыми леди и джентльменами только из-затого, что они умрут раньше (тьфу-тьфу-тьфу).