в кипящем масле, облезлый профессиональный бандит (!)». На острове он ведет себя соответственным образом – «изувечено четверо рабов… Бандит лишил их гениталий». Были, правда, у персонажа Стругацких и иные интересы. «Иоанн напивался. Свободных женщин на острове не было. Он обходился козами»! При всем при том «никаких иных желаний у него не возникало», и вообще он «был счастливейшим человеком». Общался он с пастухами. Пили и обсуждали «все тонкости приятного занятия», то есть как «выбирать животное», «подготовить его к употреблению», «чтобы в удовольствии ничего не было потеряно». Этакие симпозиумы скотоложцев! По всей видимости, сочинителям мало того, что в печати смакуются подробности практически всех извращений, им непременно надо втянуть в таковые и библейских персонажей, для остроты. И прочего. Чтобы не дай Бог читатель не подумал, что христианство основывалось людьми достойными. Далее, вел себя Иоанн так: «Он заикался, как паралитик. Он заплевывал себе всю бороду». Можно долго еще приводить примеры. Но слишком уж противно. Скажем лишь, что Откровение Иоанна Богослова, часть Священного писания, братья-сочинители называют «кешер». И поясняют – «словечко из арамейской фени, означающее примерно то же самое, что нынешний „роман“, – байка, рассказываемая на нарах в целях утоления сенсорного голодания воров в законе»!

Воистину, чудеса гласности и перестройки невообразимы! Ни в одной цивилизованной и нецивилизованной христианской стране мира ничего близкого представить даже нельзя. Авторы подобной клеветнической хулы давно бы уже сидели «на нарах» и «в целях утоления своего сенсорного голода» слушали бы подлинные «кешеры» (конечно, если бы им вообще досталось место на нарах, ведь обычно ценителям скотоложества место отводят у параши и не балуют байками). Но, парадокс, авторы на воле, в сиянии раздутых вокруг голов нимбов поучают учеников-сочинителей.

Результат чудовищен! Несколько миллионов молодых людей нашей страны, не читавших Библию даже в детских переложениях, благодаря «прогрессорам» Стругацким получили самое превратное, заведомо ложное представление об одном из апостолов, о самом христианстве, а следовательно, и об основе всей европейской культуры и цивилизации, в том числе и нашей, российской!

Но мало, мало этого. Они сращивают Иоанна Богослова с вечным жидом Агасфером, превращают их в единый персонаж Иоанна-Агасфера, прислужника сатаны! И в таком вот качестве Иоанн Богослов а-ля Стругацкие доживает до наших дней, называют его уже Агасфер Лукич. А представляет он из себя какое-то дьявольское отродье, нечистую силу без малейшего оттенка благородства, как, скажем, у булгаковского Воланда, подлеца, мошенника, подонка… Такая вот связь времен. Не буду делать никаких выводов – разумеющий уразумеет. Напомню лишь, что Стругацкие исступленно ведут тему «учителей-наставников», поводырей молодежи. Роман напечатан в журнале для молодежи. Куда же ее ведут поводыри?!

Второе. Роман буквально нашпигован «националистами», «шовинистами», «черносотенцами». И в далеком прошлом, и в настоящем, и в будущем авторам мерещатся какие-то жуткие, мерзкие и отвратительные даже внешне гонители «избранного народа». О чем бы ни писалось, как бы ни писалось, но изо всех щелей и дыр нового творения братьев-сочинителей дует не ветерок, а целый ветрище лютой, нетерпимой русофобии. Уже не просто проглядывает, а откровенно лезет наружу почти с каждой страницы открытая, чисто физическая неприязнь к русскому человеку, к его облику. «Такой русый… и глаза вполне стальные, а в то же время какая-то бледная немочь», «белесовато-бесцветная физиономия», «белобрысые волосы», «поганая морда», «сука», «дрянь поганая», и еще кое-что похлестче – все это характеристика персонажа, пишущего о себе в анкетах «великоросс». Авторы не отказывают себе в удовольствии – тут же следует выполненное с садистской сладострастностью описание избиения этого «великоросса». Герой романа зверски издевается над «посетителем!», пришедшим к его хозяину – Сатане-Демиургу. К месту сказать и о самом герое, хорош пример для юных – прислужничек нечистой силы, холуй дьявола! Стругацкие рядят его в тоги благородства и мужественности. В чем они проявляются? А в том, что не нашел в себе сил, не смог «раздавить мерзкую поганку», «гадину», «сючку поганую, непотребную», просто не успел – вмешался хозяин. От Сатаны за учиненную кровавую расправу герой получил поздравления и благодарность. А так как Сатана-Демиург в романе носит явно положительную окраску и парит надо всеми в роли высшего судии, то и оценка им действий героя соответственно воспринимается читателем как поощрение к рукоприкладству. Бей, громи этих «великороссов» без жалости и смущенья, все в плюс зачтется! Круши «Исступленных почвенников»! Чтоб неповадно было «родимым хрипунам, ревнителям доброй старины нашей, спесивым свидетелям времен очаковских и покоренья Крыма»! Каких только эпитетов не подбирают сочинители к тем, кто не следует их указкам, не отрекается от предков. Походя иронизируют над «славянской широтой натуры».

Тема «гонителей» и «вечно гонимых» для Стругацких не нова. Так или иначе она просвечивает во всех последних произведениях братьев-фантастов, кочует из повести в роман и далее. Какие-то избранные, самые тонкие и чуткие, самые интеллигентные и мудрые, душевные и добрые вечно у них в гонениях от общества. Все вокруг плохие, а они, «гонимые», хорошие. Они все знают и все понимают. Они выдержанностью, собранностью, верою в «светлое будущее» противостоят немыслимым, бессчетным армадам «шовинистов», «националистов», «черносотенцев». Они и воспитатели юношества, истинные наставники. Они – как, например, в пресловутых «Гадких лебедях» – постепенно завоевывают любовь и уважение младшего поколения, вбивают клинья между детьми и отцами, а в итоге уводят детей от отцов. Так ли уж все это фантастично? Да нет, пожалуй. Приглядитесь, что ныне происходит в нашей жизни: стал постоянным лозунг – «у молодежи своя культура, своя музыка, свой образ жизни, отцам, старшему поколению не понять их, молодых» и т. д. и т. п. То есть хотим мы это замечать или нет, но настойчиво проводятся в жизнь установки, бывшие прежде в основном в «фантастических» романах иных сочинителей, подверженных комплексу «избранности и гонимости». Когда этот комплекс внутри человека, мы имеем дело с обыденной патологией, заниматься которой дело врачей-специалистов. Но когда «комплексы» выплескивают наружу при посредстве многомиллионных изданий, когда они навязываются тем, кто ими пока не страдает, то мы уже не имеем права помалкивать или, как многие псевдодемократы, восторженно рукоплескать, дескать, во как раскрепостились! Это уже не частная патология. Это уже направленная на умы и души эпидемия! Распространяется вполне сознательно и в массовом порядке нравственный СПИД! Авторы стремятся инфицировать собственной навязчивой манией преследования миллионы чистых и наивных душ, не знающих ни истории своего народа, ни истинного положения по части «гонимости» и «избранности».

С некоторых пор стало у нас необыкновенно модным делом играть на одной струне, к тому же в определенной тональности. Сложился даже этакий сверхмощный оркестр, оснащенный всеми существующими