Лифт остановился на тридцать пятом этаже и она вышла.

— Она моя, — сказал вслух.

— Ещё посмотрим, чья, — уверенно ответил Берк, подтверждая мои догадки.

Начало совещания откладывалось на целых пять минут. Местный глава извинялся за задержку, которая возникла из-за сбоя в работе оборудования. Меня не интересовало то, что он говорит. Мои мысли были заняты другим. Это раздражало. Потеря контроля была налицо, как и у командора ар Айдара. Наша хищная натура дала о себе знать, и мы, как на охоте, стали кружить вокруг своей жертвы. Обойдя по кругу притихший зал, встали за её спиной. Она была в напряжении, однако страха от неё опять не чувствовалось.

Совещание началось. Ученый из терранийцев представлял проект, когда дверь открылась и зашли опоздавшие. Мужчина и женщина, точная копия самки возле которой мы стояли. Увидев вошедших, она задушено вскрикнула и стала падать без сознания.

Терранийцы всполошились, повскакивали со своих мест, загалдели все сразу. Берк черной тенью метнулся к двери, закрывая её.

— Молчать, — гаркнул я на присутствующих и вызвал по коммуникатору ат Глойя с двумя дознавателями и медиками. Берк поделил присутствующих на три группы. А я подхватил девушку на руки и положил её на стол. Меня сильно обеспокоило её состояние. Она горела. И температура всё повышалась. Зрачки не реагировали на свет. Берк подошел к нам и заговорил по-тимеррийски.

— Её срочно нужно доставить на корабль! Там необходимое оборудование, и команда спецов, — он положил ей руку на лоб. — Если не снизить температуру, то начнутся судороги.

— Ты прав. Сначала её нужно спасти, а потом выяснять что она такое, — согласился я. — Обрати внимание на ученого, он явно в курсе происходящего. Ты видел его испуганный бегающий взгляд между ней и второй особью? Скажи ат Глойю, пусть доставит его для допроса на корабль. Я сам его допрошу позже. А сейчас не будем медлить! Её нужно спасти.

Берк, соглашаясь, кивнул.

— Иди с ней, Херон, я проконтролирую всё здесь. Встретимся позже.

Я набрал на наручи комбинацию активации перехода на корабль, подхватил невесомое тело самки и прижал к себе. Только бы успеть. Мысль об её потере вызвала неприятное тянущее чувство в области сердца. Странно. Что это значит? Я ведь недавно проходил обследование и с моим сердцем всё было в порядке.

Пробуждение было резким. Меня выдернули из забытья в реальность. Я подскочила из горизонтального положения в полувертикальное, ещё толком ничего не осознавая, но следуя за реакцией тела.

Ко мне были прицеплены куча датчиков-аппликаторов, которые передавали данные на аппаратуру, находящуюся сбоку от кровати, и частично — над головой. Датчики мелькали цветными огоньками меняя интенсивность окраски от светлого до темного, а когда переходили в темный спектр, то начинали мерцать. Понятно что они отслеживали параметры моего состояния, но их наличие меня страшно раздражало. Я нервно стала срывать с себя те, которые были укреплены на висках и затылке. Стоило мне это сделать, как приборная панель на одном из боковых аппаратов засветилась красным, и он стал издавать звуковой сигнал, напоминающий сигнал тревоги, который сверлил мозг и вызывал нервную дрожь. Окинув взглядом палату (по-другому это помещение не воспринималось), увидела, что слева от меня одна стена на две трети представляет собой окно. Хотя я не видела, что за ним, но поняла, что меня видят прекрасно. Я судорожно огляделась, пытаясь найти хоть что-нибудь для своей защиты, но ничего не было. И тут до меня дошло, что я голая, только прикрыта короткой рубашкой-распашонкой с завязкой на шее сзади. «Это что же со мной делали, пока я была без сознания?» — с ужасом подумала я, а мозг услужливо накидал возможных картинок, от которых бросило в краску и в холодный пот одновременно. Вспомнились множественные сообщения из желтой прессы о проводимых экспериментах инопланетянами над жертвами похищения. Я судорожно стала осматривать себя на предмет всяких следов от вмешательства, но ран и шрамов на мне не прибавилось, по крайней мере там, где я могла себя рассмотреть. Пока я крутилась на месте, выворачиваясь, чтобы хоть как-то заглянуть сзади, в палату с тихим шипением отворилась дверь, а точнее панель отъехала вбок, открывая просвет.

Широким шагом первым вошел уже знакомый мне тимерриец с серебряными нашивками на форме, за ним второй, с золотыми.

Второй стремительно обогнал первого и, приблизившись ко мне, молча взял правую руку и быстро застегнул на ней плоский широкий металлический браслет. Первый проделал тоже самое с левой рукой. И оба отступили от постели на шаг, с вызовом уставившись друг на друга. Пока они бодались взглядами, я ошарашено смотрела то на браслеты, которые у меня ассоциировались с кандалами, то поочередно на пришельцев. Звук стих.

— Что всё это значит? — спросила я осипшим голосом. И вскрикнула от неожиданности, потому что браслеты выпустили сотни тонких маленьких щупалец, которые стали проникать под кожу, и дальше вглубь, соединяясь, прорастая в нервы и сосуды. Это было безумно больно. Я стала трясти кистями, пытаясь содрать с себя орудие пытки, но мне не позволили. Оба синхронно сделали шаг ко мне и, схватив каждый за свою руку одной рукой, а вторую положили на плечо, фиксируя стальным захватом так, что я не могла даже ерзать. Только ревела от жуткой боли и мотала головой. Когда всё закончилось, они отпустили меня, а я свалилась на постель и, продолжая плакать, укрылась с головой. Долго это делать мне не позволили, сдернув полностью с меня простынь и резко поставив на ноги.

— Кто ты? — спросил тимерриец с золотыми нашивками, неожиданно приятным низким голосом. — Кто тебя создал?

— Карина Евгеньевна Королева, — ответила, не помедлив ни секунды. — Создал? Мама с папой родили.

— Карина Евгеньевна сейчас находится в допросной. Поэтому повторяю вопрос…

Я не дала ему повторить вопрос, а перебив, сказала.

— Это правда. Я действительно Карина Евгеньевна Королева, только боюсь, что с другого мира… параллельного очень похожего на этот.

Оба переглянулись, не выказав никаких эмоций, но слегка кивнули друг другу.

— Как называется твоя планета? И какие у неё координаты? — продолжил расспрашивать меня он.

Говорить мне не хотелось. Возникла ассоциация, что я нахожусь в плену врагов, и меня заставляют рассказать, где находится моя база. Но отмалчиваться не получится. И словно предугадав мои мысли, заговорил второй.

— Время между вопросом и ответом недопустимо долгое. Если ты не будешь добровольно сотрудничать с нами, то придется применить специфические методы, внедриться в твой мозг и отключить волевую сферу, чтобы ты не могла контролировать свои ответы.

Липкий ужас стал расползаться по телу, сковывая его. Я мотнула головой, словно сбрасывая его. Нельзя. Нельзя сейчас допустить, чтобы я поддалась панике и перестала контролировать ситуацию. Если захотят, то они и так это сделают. Так что нечего себя изводить страхом.