двух пистолетов, причем действовал так неожиданно и быстро, что никто помешать ему не успел. Селезнев понимал, что вряд ли он может винить в этом своих танкистов: функции охранников были им совсем непривычны. Что ж, в каком-то смысле ситуация упростилась — теперь его бойцы займутся тем, что они знают хорошо.

— Заприте помещение, — распорядился Селезнев, — боевую задачу получите у ротных.

Бой с группой «Тигров» только что закончился: четыре танка подбили, еще три уползли назад. Это стоило Селезневу пяти поврежденных ИСов, два из которых больше не могли самостоятельно передвигаться. В личном составе пока обошлось без потерь. «Откуда же они прутся на нас?» — в который раз подумал полковник. Твердо он знал только то, что немцы идут с запада. «Что это, провокация американцев? — промелькнула мысль. — Вполне возможно, учитывая действия Стоуна. Неужели американцы позволяют недобитым частям вермахта атаковать нас? Но зачем, в чем смысл?»

— Краснов! — позвал он сержанта.

— Да, товарищ полковник!

— Вот что, бери свой танк и дуй в штаб корпуса, там доложишь обо всем. Связи нет, так что на тебя вся надежда.

— А если догоню американцев?

Селезнев на секунду задумался. Вряд ли он их догонит, все-таки «Шерманы» быстрее…

— Тогда действуй по обстоятельствам, — сказал он, — если будут по тебе стрелять, разрешаю открыть ответный огонь на поражение. Но помни, американцы — наши союзники, и отдельные ублюдки вроде Стоуна не отменяют этого, понял? Рассчитываю на твою сдержанность, Краснов.

— Понял, товарищ полковник, — лицо сержанта было серьезным, — разрешите выполнять?

— Выполняй, — отпустил его Селезнев.

Теперь надо было заняться другими делами, среди которых первое — организация обороны. Полковник полагал, что бой с «Тиграми будет иметь продолжение. А раз так, надо быть готовым ко всему.

Погода лучше не становилась: сильный, порывистый ветер, видимость не больше трехсот метров. По небу неслись темные тяжелые тучи, между ними сверкали молнии. Теперь, когда шум боя стих, слышался отдаленный гром — надвигалась гроза. На помощь авиации рассчитывать не приходилось, так что придется обойтись своими силами.

За годы войны Селезнев к этому привык.

Позиции для танков, сектора обстрела, взаимодействие рот в обороне, схемы использования резерва — все это было знакомо Селезневу еще с начала войны. В последние два года вермахт потерял стратегическую инициативу, но контратаки немцев не стали менее яростными, и умение вцепиться в каждый клочок отвоеванной у врага земли часто оказывалось совершено необходимым для успеха наступления. При допросах пленные офицеры часто удивлялись — стоило русским хотя бы ненадолго занять плацдарм, они так окапывались на нем, что выбить их оттуда стоило огромных усилий. Вспомнив об этом, Селезнев усмехнулся: секрет был прост — тяжелая упорная работа, в основном лопатой.

Его танкисты, большинство из которых воевали с полковником больше года, знали это не хуже командира. Весь вечер и первую половину ночи они вгрызались в землю, потом был короткий сон под непрерывный вой ветра. То и дело позиции накрывали снежно-пылевые заряды, и тогда находиться на улице становилось невозможно, видимость падала до нуля. Потом ветер внезапно стихал просто до сильного, немного прояснялось, и в предрассветном сумраке проступали хищные силуэты танков.

«Гости» пожаловали под утро: до десятка «Королевских тигров» атаковали позиции полка. Их подпустили на максимально близкую дистанцию — еще и потому, что боеприпасов уже не хватало, и каждый снаряд должен был поразить цель. Первые три «Тигра» попали в огневой мешок: с дистанции в двести метров их расстреляли прямой наводкой закопанные по самую башню два ИСа, поврежденные в предыдущем бою. Остальные отошли назад и попытались навязать советским танкистам артиллерийскую дуэль, от которой те благоразумно отклонились, уйдя на скрытые позиции. Так продолжалось больше часа, а потом немцы вновь вылезли.

— Сергей, крайний левый холм, пятьдесят метров правее, видишь? — раздался в шлемофоне спокойный голос дяди Вовы.

— Да, — хрипло ответил лейтенант Крутов.

Сначала лейтенант не поверил, что видит танк — наверное, это такой холм, промелькнула мысль, я просто не заметил его сразу… Но силуэт холма был слишком правильным, и он двигался: вот, качнулся на неровности поля. Идущие сзади «Королевские тигры» казались игрушечными.

— «Маус», — лейтенант прочистил горло, — это «Маус», сверхтяжелый танк. Нам показывали его пару недель назад…

— Его можно подбить из нашей пушки?

— Я не знаю, — пробормотал Крутов, — если только в упор.

«Маус», как будто услышав его, остановился. До неподвижных «ИСов», только что уничтоживших три «Тигра», было не менее трехсот метров. Возле закопанного советского танка взметнулась земля, потом еще раз, уже ближе. Третьим снарядом «Маус» снес башню. Второй ИС успел сделать два выстрела — причем один из них попал в лобовую броню корпуса, не причинив тому видимого ущерба, — но вскоре немецкий монстр покончил и с ним. Два новейших тяжелых танка вместе с их экипажами уничтожили меньше, чем за пять минут.

— Сема, кулак! — отчаянно закричал Крутов.

— Подожди, лейтенант, — голос дяди Вовы по-прежнему был спокоен, — не лезь на рожон.

Командир хотел его одернуть, но тут опять налетел снежно-пылевой заряд — стрелять в условиях полной потери видимости смысла не было. А вот сманеврировать, если помнишь местность… Лейтенант не успел отдать приказ, как танк уже рванулся вперед — водитель сообразил то же самое, и понял, что командир возражать не будет. Ближайший к «Маусу» холм находился метрах в ста от него, не больше, но всю дорогу до него ИС пройдет как на ладони — если заряд вдруг кончится.

Не кончился. Дядя Вова остановился — теперь все решала точность его расчета: если он ошибся, то ИС обречен. В прицелы наблюдения ничего не было видно, и лейтенант подавил желание открыть люк: все равно бесполезно. Заряд стихал, но светлее впереди не становилось, и стало ясно, почему: склон холма темнел перед танком. «Слава Богу, встали, как надо, — промелькнула мысль, — теперь, где немцы…» Был только один способ выяснить это без риска раскрыть позицию. Дождавшись, пока ветер еще немного стихнет, Крутов вылез из башни, прикрывая лицо и отворачиваясь от пыли с мелкой и острой снежной крупой. Он обошел холм слева: метрах в пятидесяти стоял «Королевский Тигр», а немого дальше от него и справа — «Маус», главная цель. «С двумя не справимся, — подумал Крутов, — и если один нас не пробьет, то второй уж точно».

Нельзя было терять ни секунды: в любой момент немцы могли двинуться вперед. «Бить прямой наводкой по «Маусу», — приказал лейтенант, вернувшись к своим, — в борт между башей и корпусом. Когда справимся с ним, — голос командира не дрогнул, — займемся «Тигром». И не забудьте про гранаты. Сема, — обратился