— А вы нашли?..

— Все остальное? — уточнила Джейн. — Ах да, левую кисть ты уже видела. А правая — в ванне. Думаю, пора тебе заглянуть на кухню.

— А там что?

— Еще сюрпризы.

Джейн прошла через спальню в коридор.

Маура было двинулась следом и тут вдруг увидела себя в зеркале. Собственное отражение глядело на нее уставшими глазами из-под слипшихся от растаявшего снега темных волос. Она так и застыла на месте — но не оттого, что увидела свое лицо.

— Джейн, — прошептала она. — Ты только взгляни!

— На что?

— На зеркало. Знаки… — Маура оглянулась и посмотрела на надпись на стене. — Видишь? Обратное изображение! Это не знаки, а буквы, и прочесть их можно с помощью зеркала.

— Это что, какое-то слово?

— Да. Здесь написано — Peccavi.

Джейн покачала головой.

— Даже если изображение перевернуть, мне это все равно ни о чем не говорит.

— Это же латынь, Джейн.

— И что означает?

— Я согрешил.

Женщины какое-то время молча смотрели друг на друга. Потом Джейн вдруг усмехнулась.

— Надо же, ну прямо чистосердечное признание! Думаешь, достаточно пропеть пару раз «Аве Мария!» и снова станешь белым и пушистым, после такого-то прегрешения?

— Может, это относится не к убийце. Может, к жертве. — Маура посмотрела на Джейн. — Я согрешила.

— Наказание? — предположила Джейн. — Месть?

— Мотив вполне возможный. Она натворила что-то такое, что взбесило убийцу. Согрешила против него. Вот он с ней и рассчитался.

Джейн глубоко вздохнула.

— Пойдем на кухню.

Она провела Мауру дальше по коридору. В дверях на кухню остановилась и посмотрела на доктора Айлз — та тоже застыла на пороге, онемев от того, что увидела.

Там, на кафельном полу, был нарисован большой красный крут — рисовали, похоже, мелом. По кругу, в пяти местах, виднелись лужицы расплавленного и застывшего черного воска. «Свечи», — решила Маура. А посреди круга была установлена отрезанная голова — глаза глядели прямо на них.

Круг. Пять черных свечей. «Ритуальное жертвоприношение».

— А ведь мне сейчас нужно возвращаться домой к дочурке, — сказала Джейн. — Утром рассядемся дружно вокруг елки, раскроем подарки, и все будут считать, что на земле царят мир и покой. Только я не смогу отделаться от мысли… что вот эта штуковина… смотрит на меня. Счастливого Рождества, черт возьми!

Маура проглотила комок.

— Узнали, кто она такая?

— Ну, я пока не притаскивала сюда на опознание ни друзей, ни соседей. «А вы узнали голову на полу в кухне?» Но судя по фото на водительском удостоверении, можно сказать, что это Лори-Энн Такер. Двадцать восемь лет. Шатенка, глаза карие. — Джейн отрывисто рассмеялась. — Сложим вместе все части тела — примерно это и получится.

— Что еще о ней известно?

— Мы нашли у нее в сумочке корешок чековой книжки. Работала в Музее науки. Кем — неизвестно, но, судя по обстановке в доме и мебели… — Джейн заглянула в столовую, — зарабатывала негусто.

Тут послышались голоса и шаркающие шаги — пришли криминалисты. Джейн тут же поприветствовала их с присущей ей нарочитой самоуверенностью. Такая вот она, решительная детектив Риццоли, которую все знают.

— Салют, ребята, — сказала она двум криминалистам, которые вместе с Фростом осторожно прошли в кухню. — У нас тут есть для вас кое-что интересное.

— Господи, — прошептал один из криминалистов. — А где же остальное?

— В разных комнатах. Может, хотите начать с… — она вдруг осеклась и вся напружинилась.

На кухонном столике зазвенел телефон.

Фрост стоял к нему ближе всех.

— Что скажешь? — спросил он, взглянув на Риццоли.

— Ответь.

Рукой в перчатке Фрост осторожно снял трубку.

— Алло! Алло!..

И через какое-то время положил ее обратно.

— Повесили трубку.

— А что на определителе?

Фрост нажал на кнопку просмотра входящих звонков.

— Номер бостонский.

Джейн достала сотовый телефон и взглянула на номер, высветившийся на дисплее кухонного телефона.

— Попробую перезвонить, — сказала она, набирая номер. И стала ждать. Длинные гудки. — Не отвечает.

— Сейчас гляну, может, с этого номера звонили и раньше, — предположил Фрост. И стал отрабатывать звонки в обратном порядке, просматривая все входящие и исходящие номера. — Так, а вот и звонок по девять-один-один. Был в десять минут первого ночи.

— Это наш потрошитель докладывал о проделанной работе.

— А вот еще звонок, перед тем. Номер кембриджский. — Он снова посмотрел на него. — Звонили в двенадцать ноль одну.

— Наш потрошитель что, звонил с этого телефона два раза?

— Если только это был он.

Джейн посмотрела на телефон.

— Дайте-ка подумать. Вот он стоит здесь, на кухне. Он только что прикончил ее и расчленил. Отрезал кисть, руку. Затем водрузил здесь, на полу, голову. Зачем же еще звонить? Может, чтобы похвастаться? Кому же?

— Надо выяснить, — сказала Маура.

Джейн опять позвонила по сотовому — на сей раз по кембриджскому номеру.

— Гудки… Так, там автоответчик… — Она вдруг осеклась и тут же перевела взгляд на Мауру: — Ты не поверишь, когда узнаешь, чей это номер.

— Чей же?

Джейн нажала на отбой и снова набрала номер. И протянула трубку Мауре.

Маура услышала четыре гудка, потом пикнул автоответчик и послышался голос. Очень знакомый, до боли знакомый голос.

«Вы позвонили доктору Джойс О'Доннелл. Поскольку мне хочется узнать, зачем вы звонили, пожалуйста, оставьте сообщение, и я вам перезвоню…»

Маура нажала на отбой и с не меньшим удивлением воззрилась на Джейн.

— Зачем убийце понадобилось звонить Джойс О'Доннелл?

— Вы шутите, — не поверил Фрост. — Это что, правда ее номер?

— А кто она такая? — поинтересовался один из криминалистов.

Джейн повернулась к нему.

— Джойс О'Доннелл — вампирша, — пояснила она.

Рождественское утро Джейн предпочла бы встретить где угодно, только не здесь.

Они с Фростом сидели в ее «Субару», припаркованной на Брэттл-стрит, глядя на большое белое здание в колониальном стиле. Последний раз она была здесь летом, когда перед домом зеленел безупречно ухоженный сад. Сейчас же, в разгар зимы, Джейн лишний раз оценила изящество каждой его детали — от отделки из серого шифера до изысканных резных завитушек на парадной двери. Кованые чугунные ворота были украшены еловыми ветками и красными лентами, а в переднем окне виднелась сверкающая украшениями елка. «Надо же, — подумала Джейн, — кровопийцы и те справляют Рождество!»