Но доброе время залечило раны и утишило боль, а сиянье дочкиных глаз не затмевали никакие обиды. Все вернулось на круги своя, только рисковать их миром на двоих, допуская в него кого-то чужого, больше не хотелось. Тосковать она почти не успевала, разве что ночами, когда запаздывал сон, или в такие вот праздники, когда понимала, как сильно отличается от других женщин – тех, кому дарят красочные свертки, и кому не приходится покупать мандарины на Новый год самостоятельно.

Довольный визг Насти отвлек от невеселых мыслей. Девочка развернула очередной пакет, обнаружив там долгожданную куклу. В детстве Арины таких не было и в помине, а из множества современных игрушечных новшеств ее дочка выбрала самое безобидное, смущающее разве что ценой.

Присела на пол рядом с малышком.

– Прямо сейчас будешь пробовать все, что она умеет?

Настя радостно закивала, и Арина рассмеялась, обнимая ее: вот и нашлось занятие до глубокой ночи. Так и вышло. Стрелки часов почти подошли к одиннадцати, когда, отвлекшись на звонок родителей, женщина не заметила, как дочь заснула: практически в одно мгновенье свернулась в клубочек на диване, прижимая к себе новую подружку. Уставшая, все еще с нежным румянцем после прогулки, с подсохшей в уголке рта капелькой шоколада от торта, она выглядела такой довольной, что вновь не удалось удержать улыбки. Перенося ее в постель, уткнулась лицом в забавные кудряшки. Может ли что-то на свете сравниться с этим неповторимым ощущением?

Вместе с дочкиным сном в квартиру пришла тишина и опустилась на плечи пушистым, ласковым пледом. Незваной гостьей следом пробралось одиночество: стоило лишь взглянуть в окна соседних домов, где мелькали тени и весело светились огоньки, рассказывая о тех, чей праздник в самом разгаре. Ее – уже закончился, в тот самый момент, когда дрогнули ресницы убаюканной усталостью малышки. Оставалось лишь навести порядок на кухне, а потом присоединиться к Насте.

О купленном накануне платье Арина вспомнила случайно. Наряжаться теперь, когда вечер почти завершился, чтобы убрать остатки посуды, было не слишком умно, но не большую ли глупость она допустила, сделав покупку? Еще вчера убедила себя, что забудет свою нелепую выходку. И про заказанное поздравление забудет… Ну что интересного может ей пожелать незнакомый человек? Счастья и здоровья в Новом году? Рот свело оскоминой от подобной банальности. Не нужно ей никакое волшебство, она ведь не Настя, которая только сегодня впервые уснула без сказки и то лишь потому, что утомилась. И почту проверит просто на всякий случай, вдруг там какой-то новый заказ…

Разумеется, в такое время никаких заказов не было и в помине. Откуда им взяться в новогоднюю ночь, когда все нормальные люди отдыхают? Арина несколько минут гипнотизировала взглядом папку входящих писем, словно что-то могло измениться. Если никто из клиентов не написал до сих пор, ожидать, будто это произойдет почти в полночь… Смешно.

Но экран вдруг мигнул, перезагружая страницу, и в списке уже знакомых сообщений вдруг появилось новое. Письмо от незнакомого отправителя. Вместо имени – только «А». Легкий голубой тон, почти прозрачные буквы, словно снежинки в морозном воздухе.

Впилась глазами в написанное, боясь вздохнуть. То были даже не слова – тонкое кружево, сплетенное в причудливый узор. Тронь – и исчезнет, растает на ладони. Купленное за деньги чудо, придуманное неизвестным сказочником. Ее единственный в эту ночь подарок, появившийся одновременно с первыми залпами салюта, возвестившими о наступлении нового года.

«Мечты сбываются, птичка… Закрой глаза. Постель не будет холодной. Ее прохлада лишь освежит уставшее тело и подарит светлые сны, невесомые и нежные, ласковые и чуткие. Не снившиеся никогда раньше, но именно те, что грезились тебе всю жизнь. И эти сны исполнятся. Для тебя.

Ты не устанешь ждать, а поиски не будут долгими. Млечный путь осветит дорогу, и ты не заблудишься. Придешь именно к той двери, которую не откроет никто другой.

Он есть. Только твой. Просто пока вы не встретились. Не плачь об этом. Прибереги твои слезы до того мгновенья, когда они смогут пролиться от счастья.

Сотканное для тебя Вселенной это счастье ждет, и руки, без которых ты скучаешь, сомкнутся на плечах, чтобы не покидать никогда.

Так обязательно случится, птичка… В эту ночь не бывает ошибок».

Она боялась высоты и не смотрела вниз,

Её неяркие лучи не разрывали тьму.

Она мечтала о любви. Какой смешной каприз:

Став незаметной для других, светить лишь одному…

А на Земле была зима, звенел хрустальный лес…

С улыбкой грустной у окна, усталый чародей

Курил и сказки сочинял про маленьких принцесс,

И эти сказки (иногда) сбывались у людей.

Он был не то, что одинок… Он ничего не ждал,

И в сердце отзывалась боль едва заживших ран.

Их не хотелось бередить. Уж он-то точно знал,

Что в глупых сказках правды нет. И что любовь – обман.

Заметив первую звезду, он ей шепнул: «Привет,

Ты светишь только для меня, небесный светлячок?»

И был ужасно удивлён, услышав «Да» в ответ.–

«Тебе свечу», – шептал с небес дрожащий голосок.

Она боялась высоты… Он не хотел любить…

У каждого – своя судьба и свой дурацкий страх.

И, вроде, не о чем мечтать, и нечего делить –

Лишь отражение лучей в задумчивых глазах.

Её закрыли облака, а он улёгся спать,

Одновременно свет погас и в небе, и в окне.

Ему приснилось в эту ночь, что он умел летать…

Она училась падать вниз в своём нестрашном сне…

А утром всё пошло не так: он стал о ней грустить.

И, как назло, погожий день разлился синевой,

Но он смотрел в слепящий мир, пытаясь различить:

Плывёт ли чудо-огонёк сейчас над головой?..

Ты видишь свет её любви, печальный Менестрель?

Ты понял, что всю жизнь писал лишь для неё одной.

Как долго длилась здесь зима, и вот пришел апрель,

Когда ты сердце уколол о лучик золотой.

Теперь ей страшно без тебя. Ты этого не знал?

Она зажглась лишь потому, что есть на свете ты.

Она всегда была твоей, кого б ты ни терял,