Федоров не стал долго ломаться, а еще раз окинув внимательным взглядом вестибюль, скользнул следом, обходя вешалки и большую кучу сломанных стульев высотой метра два.

За кучей стоял обычный столовский стол, аккуратно застеленный газетой «Правда», на котором красовались три грязных стакана, фаянсовая тарелка с сиротливым одиноким селедочным хвостом и обгрызенная со всех сторон засохшая краюха черного хлеба.

Усевшись за стол, мужичонка сунул правую руку в карман засаленного ватника и выложил на стол серую пластмассовую коробочку с длинным черным сдвоенным ремешком, на торце которой было написано: «Marsch compass»[10].

Взяв коробочку, Федоров нажал на черную кнопку на торце, одновременно поддев крышку пальцами левой руки.

Крышка с еле слышным щелчком откинулась.

Под крышкой окаймленный черным кругом шириной миллиметров пять красовался белый циферблат со стрелкой. Стрелка моментально двинулась по кругу, едва Федоров повернул компас в руках.

«Слабоватенький корпус у компаса и наверняка не герметичный. Под водой работать не будет. На воздухе вещь незаменимая, а под водой — скорее всего не пойдет! Хотя, может, метров до десяти глубины выдержит!» — отрицательно покачал головой Федоров, как бы невзначай вынимая из кармана читок[11], закрытый резиновой пробкой.

— Что это? — невольно сглотнув слюну, спросил мужичонка, жалобно смотря на своего собеседника.

— Медицинский спирт! Чистейший! Слеза, а не жидкость! Сам бы пил, да парни в столовой ждут! — приподнимаясь со стула, выдал Федоров, бросая взгляд в сторону открытой двери, из-за которой доносились аппетитные запахи.

— У меня еще один немецкий компас есть! Может, этот подойдет? — всплеснул грязными руками мужичонка, не сводя влюбленного взгляда с маленькой бутылочки.

— Покажи! — предложил Федоров, открывая резиновую пробку.

В ноздри сразу ударил резкий запах медицинского спирта.

Мужичонка облизнулся, судорожно сглотнул слюну и, сунув руку во внутренний карман, вытащил на свет толстый круглый компас с необычайно длинным ремешком.

А вот циферблат компаса был отградуирован в румбах от пяти до тридцати шести, а саму стрелку прикрывала толстая прозрачная пластмассовая крышка.

— Что это за ерунда? — спросил Федоров, беря странный компас в руки.

— Это авиационный наколенный немецкий компас![12]— гордо ответил мужичонка с таким видом, как будто он такое устройство сам сделал.

И сразу все стало на свои места.

Федорову стали понятны длинный кожаный ремешок и толстый герметичный корпус.

«Если компас в воздухе на высоте работает, то и под водой наверняка может!» — решил Федоров, скорчив брезгливую физиономию.

Но показывать сразу, что ему очень понравился второй, авиационный, компас, нельзя было ни в коем случае.

— У меня на катере есть целых два компаса. Зачем мне такой маленький компас? — спросил Федоров, продолжая вертеть в руках бутылочку со спиртом.

— Возьми два компаса, только дай выпить! — взмолился мужичонка, протягивая вперед обе трясущиеся руки.

— Да не нужны мне такие маленькие компаса! — повысил голос Федоров, ставя читок на стол, но не убирая с него руку.

— Я тебе вдогонку к нему дам уникальную книгу, с которой ты можешь никого не бояться! Любого хулигана запросто победишь! — гордо заявил собеседник, снова залезая во внутренний карман телогрейки.

Буквально через секунду на свет появилась тонкая книжка, на обложке которой было написано:

«Н.Н. Ознобишин «Искусство рукопашного боя».

— Раз ты гарантируешь, что эта книга официальная, то можешь забрать выпивку! — величаво махнул рукой Федоров, сметая со стола два компаса и книжку.

— Дня через три приходи сюда в это же время, я тебе американские журналы с голыми девками притараню!

— Договорились! — согласился Федоров, рассовывая свои новые приобретения по карманам.

Рассказывать о том, что у него во внутреннем кармане лежит пол-литровая бутылка спирта, Федоров не стал, чтобы не травмировать нежно ранимую душу пьяницы.

Длинный, похожий на пенал обеденный зал тускло светил давно немытыми окнами, а слева за двумя сдвинутыми столами, покрытыми выцветшей клеенкой, сидели инструктора и активно поглощали жидкий суп, в котором плавали кусочки горбуши с белым по краям налетом.

— Это горбуша из дореволюционных запасов! — провозгласил старшина Марат, весело сверкнув раскосыми глазами.

— Значит, ее надо продезинфицировать! — решил Федоров, выуживая из внутреннего кармана поллитровку со спиртом и передавая ее под столом Курцу, который сидел справа от него.

Сам Федоров, критически осмотрев стол, не нашел орудий производства и пошел к прилавку, на котором стопкой лежали жирные алюминиевые подносы и стоял ящик с гнутыми алюминиевыми ложками.

Ни вилок, ни тем более ножей в столовой и в помине не было.

«А у нас в столовой миски прямо скрипят[13]!» — прокомментировал про себя Федоров, начиная набирать со стеллажей еду.

Взяв два винегрета, приличных размеров котлету с гарниром из серых макарон, напоминающих штаны пожарников, Федоров не забыл два стакана чая и четыре куска серого хлеба. Тем более что рыбный суп друганы уже для него взяли.

Быстро расплатившись за обед, Федоров с подносом направился к столу.

— Тебя только за смертью посылать! — весело приветствовали Федорова товарищи, разливая под столом бутылку «Московской» водки.