– Итак! Умирает бургомистр. Затем я предпринимаю свои шаги в расследовании. И тотчас появляется эта игла, плюс дом подвергается серьезной атаке. И что я должен думать?

– Понимаю, – ответил Альфред, – но мне пока что вам сказать нечего. Давайте попробуем разобраться. Вы в городе человек известный. Меня же не знает никто. И в этом наше преимущество. Вы будете изображать то, что потеряли интерес к делу, а я попробую что-то разнюхать. Встречаться будем один или два раза в неделю, в случайных местах и ненадолго. А пока что давайте подумаем о наших дальнейших шагах, ну и о стратегии вообще…

– Хорошая мысль, – Маркус оживился. – Так… Давайте нанесем все, что мы знаем на бумагу в виде схемы. Я уже использовал этот метод не так давно: очень эффективно.

С этими словами Маркус удалился, и его не было слышно минут пять. Затем, откуда-то из темноты другой комнаты Альфред услышал его приглушенный голос:

– Друг мой, помогите мне!

Альфред бросил сигару в пепельницу, вскочил и бросился в комнату, куда ушел хозяин дома. Когда он вбежал, то увидел, что Маркус стоит у стола с рулоном чертежной бумаги в одной руке и чертежными принадлежностями в другой.

– Будьте так добры, барон, возьмите свечу со стола и осветите нам обоим дорогу, а то, как видите, у меня не хватает рук все это донести в одиночку.

Альфред облегченно выдохнул.

Они вошли в гостиную и Маркус, раскладывая на столике бумагу, вдруг насторожился.

– Что-то не так? – спросил Альфред.

– Не знаю… – ответил Маркус.– Вам не кажется, что на нас кто-то смотрит?

– Смотрит? – удивился Альфред – Кто? И откуда?

– Я не знаю… – признался Маркус. – Но это уже повторялось несколько раз… Ага… вот теперь ушло…

– Ушло? С вами все в порядке? – насторожился Альфред.

– Думаю да… – ответил Маркус в своей прежней манере. – Но в следующий раз, если я снова что-то замечу, попробуйте задержать дыхание, насколько возможно, и попробуйте прислушаться к своим ощущениям. Думаю, вы наверняка тоже кое-что заметите.

– Хорошо, – кивнул Альфред немного взволнованно. – И часто вам это кажется? Ну, то, что за вами следят?

– Хороший вопрос, – Маркус немного замялся, – пожалуй, это происходило, раз пять или шесть сразу после того, как я начал наводить справки относительно смерти бургомистра.

– Интересно… Тогда это все меняет… – задумчиво сказал Альфред. – Если только вам это не показалось.

– Думаю, что не показалось, – ответил Маркус довольно уверенно, продолжая раскладывать на столе большой лист бумаги и чертежные инструменты, – Хотя, в этот раз, ощущение было несколько менее отчетливым, нежели раньше.

– Знаете, мой друг, вы только не обижайтесь, но иногда колеблющийся свет камина и свечей, полумрак и полуночная тишина играют с нами странные шутки. Я сам, бывало, и не раз, настораживался вдруг ни с того ни с сего.

– Это верно, – согласился Маркус, усаживаясь в кресло. Не спеша, он снова раскурил свою трубку из вишневого корня, и пару раз пыхнув медвяным дымом, бросил спичку в пепельницу. Затем он откинулся на спинку кресла, и без всякого перехода спросил:

– Так что мы нанесем в центре, в качестве главного символа?

Глава 2

Альфред закурил сигару, первую за это утро, и, развалившись в некогда шикарном кожаном, хотя теперь уже изрядно потертом кресле, стал обводить ленивым взглядом приемную магистрата. Время, как и во всех помещениях такого рода, и в особенности в тех, что бывают с высокими потолками, тянулось медленно, словно дым сигары, поднимающийся в витиеватом танце куда-то вверх к потолку. Танец времени так же, как и дым перетекал ленивыми струями, поднимаясь, и затем, снова опускаясь, уже чуть быстрее. Эта цикличность как бы напоминала о том, что, оно – время – не имеет ни начала, ни конца, и переживет любого на этой земле, вот так же медленно поворачиваясь то вверх, то вниз, предавая забвению целые эпохи, и затевая вслед за тем новые.

Альфред уже по третьему разу рассмотрел всю обстановку, проглядел от заглавия до тиража купленную загодя тощенькую сероватую, словно промокшую в тумане, местную газетенку, и снова со скучающим видом принялся разглядывать обширную комнату, оклеенную обветшалыми серыми обоями, мучительно ожидая приглашения, наконец-то, пожаловать. Остановить взгляд тут было решительно не на чем: помещение было довольно сумрачным, поскольку окна были завешены тяжелыми шторами. Кроме того, обставлена комната была весьма строго и без изысков, если не сказать – убого. Вдоль стен сплошь тянулись застекленные книжные шкафы и бюро, очевидно некогда красного дерева, но изрядно растрескавшиеся и облупленные. Вполне возможно, что вся эта рухлядь помнила даже первое нашествие варваров. Во всяком случае, было несомненно, что с момента выхода из мастерской краснодеревщика, данная меблировка ни разу не подвергалась даже легкому косметическому ремонту. «Да уж, – размышлял про себя Альфред, ерзая в кресле, – а старик-то и вправду был редкостный скряга».

Прошло еще минут двадцать. Альфред встал с кресла и принялся медленно обходить книжные стеллажи, скорее с тем, чтобы размять ноги, нежели поглазеть на расставленные по полкам однообразные фолианты. Это были, видимо, годовые законодательные уложения, все как на подбор одинаковые – синие с позолотой корешки, без единой буквы, и лишь внизу каждого тома стояло какое-то монументальное римское число вроде MCCXXXVI.Томов хотя бы с сотенными номерами обнаружено не было. Их, видимо, уже давно отнесли в запасники, быть может даже лет двести тому назад. Вскоре вышел секретарь – молодой человек, одетый строго, хотя и довольно старомодно. Он был, очевидно, из вчерашних студентов, по какому-то счастливому случаю (вряд ли по серьезной протекции) обретший эту бесцветную должность. Ничего не выражающим голосом он сообщил, что барона фон Ланге просят войти. Альфред раздавил сигару в хрустальной пепельнице, и, одернув сюртук, неторопливо направился к двери.

Войдя в кабинет, он огляделся, и лишь затем увидел в конце комнаты, можно сказать – вдалеке, у противоположной стены, в полутени, отбрасываемой тяжелым занавесом, худощавую фигуру, склонившуюся за столом над каким-то документом. Альфред неторопливо подошел поближе и негромко кашлянул. Человек оторвался от чтения, привстал и протянул руку:

– Временно исполняющий обязанности бургомистра Луиджи Феррано. Чем могу служить?

– Позвольте присесть, – с некой невнятной интонацией не то вопроса, не то утверждения, осведомился Альфред, деланно оглядываясь в поисках стула.

– О, да, конечно! Прошу меня простить! – Феррано, немного смутившись, указал на ближайшее кресло.

– Видите ли… – начал Альфред неторопливо, – я пишу статьи для Большой Имперской энциклопедии. – Он протянул визитную карточку, достаточным количеством которых его предусмотрительно снабдило Министерство. – Я специализируюсь на биографиях и готовлю