Даже доктор Торн, увидев щит, вздрогнул и зарычал.

Талия двинулась вперед, подняв копье:

— За Зевса!

Я решил, что с доктором Торном покончено. Талия ударила, метя ему в голову, но он с грозным ревом отбил копье. Его рука обратилась в оранжевую лапу с огромными когтями, искры так и посыпались, когда они вонзились в щит Талии. Если бы не Эгида, они покрошили бы Талию на ломтики, как буханку хлеба. Однако ей удалось сделать кувырок через спину и приземлиться на ноги.

Стрекот вертолета за моей спиной становился все громче, но я не осмеливался оглянуться.

Доктор Торн выстрелил в Талию, и в этот момент я смог рассмотреть, как он это делает. У него был хвост, похожий на хвост скорпиона, кожистый, ощетинившийся колючками. Эгида отразила их, но сила удара сбила Талию с ног.

Тогда вперед выступил Гроувер. Он поднес к губам свои дудочки и начал играть — мелодия зазвучала как сумасшедшая джига на борту пиратского корабля. Сквозь снег пробилась трава. Через несколько секунд побеги толщиной с веревку обвились вокруг ног доктора Торна и рванулись вверх, опутывая его целиком.

Доктор Торн взревел, и обличье его стало меняться. Он становился все больше, пока не обрел свою подлинную форму: по-прежнему человеческое лицо и туловище крупного льва. Его кожистый колючий хвост метал смертоносные шипы во все стороны.

— Мантикора! — воскликнула ставшая видимой Аннабет.

Магическая кепка слетела с нее, когда она врезалась в нас.

— Вы кто? — спросила Бьянка ди Анджело. — И что это такое?

— Мантикора? — тяжело дыша, переспросил Нико. — У нее три тысячи атакующих бросков плюс… плюс пять на ход сохранения…

Не знаю, о чем он говорил, да мне и было не до этого. Мантикора когтистыми лапами разорвала волшебные растения Гроувера в клочья и, рыча оскалившись, обернулась к нам.

— Ложитесь! — Аннабет толкнула брата и сестру ди Анджело в снег.

В последний миг я вспомнил о своем щите. Я нажал кнопку на часах, и их металлическая основа, раскручиваясь по спирали, превратилась в прочный бронзовый щит. И очень вовремя. Шипы ударились о бронзу с такой силой, что оцарапали металл. Прекрасный щит, подарок моего брата, оказался самым плачевным образом искорежен. Я даже не был уверен, что он выдержит второй залп.

С глухим звуком Гроувер шлепнулся рядом со мной в снег.

— Сдавайтесь! — прорычало чудовище.

— Ни за что! — выкрикнула Талия.

Она бросилась на монстра, и на какое-то мгновение мне показалось, что она рассечет его напополам. Но вслед за тем раздался оглушительный шум, и над нами вспыхнул яркий свет. Из тумана, паря над скалами, вынырнул вертолет. Это была обтекаемая черная машина, явно боевая модель, с пулеметами и приспособлениями по бокам, походившими на ракеты с лазерным наведением. Прожекторы ослепили Талию, и чудовище смахнуло ее хвостом. Ее щит полетел в снег, копье — куда-то назад.

— Нет! — Я бросился ей на помощь.

Я успел парировать шип, прежде чем тот вонзился ей в грудь. Потом прикрыл нас обоих своим щитом, понимая, что этого недостаточно.

— Ну что, теперь видите, что дело безнадежное? — расхохотался доктор Торн. — Просите пощады, ничтожные герои!

Мы оказались зажаты между монстром и вертолетом с полным боевым вооружением. Шансов у нас не было.

И тут я услышал резкий, пронзительный звук — зов охотничьего рога в лесу.

* * *

Мантикора застыла как вкопанная. Какое-то мгновение никто из нас не двигался. Слышалось только завывание ветра и стрекот лопастей вертолета.

— Нет, — пробормотал доктор Торн. — Этого не может быть…

Он не закончил — мимо меня промелькнуло нечто, напоминавшее полоску лунного света. В плечо доктора Торна вонзилась блестящая серебряная стрела.

Шатаясь, он повалился на спину, злобно завывая.

— Будьте вы прокляты! — выкрикнул Торн.

Он метнул свои шипы, по меньшей мере дюжину, в лес, туда, откуда вылетели стрелы, но почти так же стремительно в него полетел рой серебряных стрел. Выглядело это так, словно стрелы перехватывают шины налету, рассекая их надвое, но, должно быть, глаза меня обманывали. Никто, даже дети Аполлона из Лагеря полукровок, не стрелял с такой меткостью.

Монстр вырвал стрелу из плеча, рыча от боли. Он тяжело дышал. Я попытался нанести ему удар мечом, но он больше притворялся раненым. Увернувшись от моего выпада, чудовище с размаху ударило сбоку по моему щиту.

Тут из леса показались лучники. Девушки, числом около дюжины. Младшей было около десяти. Старшей — примерно четырнадцать, как и мне. В серебристых парках, какие носят лыжники, и джинсах, и все они были вооружены луками. Они приближались к мантикоре с весьма конкретными намерениями.

— Охотницы! — воскликнула Аннабет.

— О, замечательно! — пробормотала лежавшая рядом со мной в снегу Талия.

У меня не было возможности спросить, что она имеет в виду.

Одна из старших лучниц выступила вперед, опустив лук. Она была высокая, изящная, кожа ее отливала медью. В отличие от других девушек ее темные волосы наверху скреплял серебряный венчик, так что она походила на персидскую принцессу.

— Дозволите его убить, госпожа?

Не могу сказать, к кому она обращалась, поскольку смотрела на мантикору.

— Это нечестно! — взвыло чудовище. — Прямое вмешательство! Это против древних законов!

— Нет, — возразила другая девочка. Она была лишь немного младше меня, лет двенадцати-тринадцати, с рыжеватыми волосами и странными глазами — серебристо-желтыми, как луна. Она была такой прекрасной, что у меня перехватило дыхание, но с суровым и даже надменным выражением лица, от нее веяло опасностью. — Охота на диких зверей — моя сфера. А ты, мерзкая тварь, и есть дикое животное. — Она посмотрела на старшую девушку с венчиком. — Зоя, разрешение дано.

— Если я не могу воспользоваться защитой закона, пока жив, то воспользуюсь ею мертвым! — прорычала мантикора.

Монстр бросился на нас с Талией, зная, что мы ослаблены и почти безоружны.

— Нет! — завопила Аннабет, в свою очередь кидаясь на него.

— Назад, полукровка! — приказала девушка с венчиком. — Отойди с линии огня!

Но Аннабет запрыгнула на спину монстра и вонзила нож в его гриву. Мантикора завыла и закрутилась на месте, яростно размахивая хвостом; Аннабет держалась на ней, изо всех сил цепляясь за гриву.

— Огонь! — скомандовала Зоя.

— Не надо! — заорал я.

Но охотницы спустили тетивы луков. Первая стрела попала мантикоре в шею. Остальные вонзились в грудь. Монстр пошатнулся и отступил.

— Это еще не конец, охотницы! — стеная, выкрикнул он. — Вы за это заплатите!