— Гроувер, обуйся сейчас же! — велела Талия. — Ты ее пугаешь.

— Эй, у меня копыта чистые!

— Бьянка, — начал я, — мы приехали помочь тебе. Вы с Нико нуждаетесь в специальной подготовке, чтобы выжить. Доктор Торн не последний монстр, который встретится на вашем пути. Вам надо ехать в лагерь.

— В лагерь? — переспросила она.

— В Лагерь полукровок, — пояснил я. — Там полукровок обучают науке выживать. Можешь присоединиться к нам и остаться на весь год, если тебе понравится.

— Сестренка, давай поедем! — загорелся Нико.

— Погоди. — Бьянка покачала головой. — Я не…

— Есть другое решение, — сказала Зоя.

— Нет! — вмешалась Талия.

Взгляды Зои и Талии скрестились. Не знаю, о чем шла речь, но между ними явно были нелады. По какой-то неведомой мне причине они всерьез ненавидели друг друга.

— Мы и так взвалили на этих детей непосильную ношу, — заговорила Артемида. — Зоя, мы устраиваем здесь привал на несколько часов. Поставьте палатки. Позаботьтесь о раненых. Заберите вещи наших гостей из школы.

— Да, госпожа.

— Бьянка, ты пойдешь со мной. Я хочу с тобой поговорить.

— А как же я? — спросил Нико.

Артемида задумчиво посмотрела на мальчика.

— А ты пока, пожалуй, научи Гроувера играть в эту игру с карточками, которая тебе так нравится. Уверена, Гроувер будет рад немного развлечь тебя… и таким образом оказать мне услугу.

Гроувер аж подскочил на месте.

— Можете не сомневаться! Пошли, Нико!

Нико с Гроувером углубились в лес, на ходу обсуждая, как зарабатывать очки, выбирать вооружение — словом, всю эту идиотскую муру. Артемида повела смущенную Бьянку вдоль края скалы. Охотницы начали распаковывать свои мешки и устраивать лагерь.

Зоя еще раз зло посмотрела на Талию, после чего направилась надзирать за своими подругами.

Как только она ушла, Талия в отчаянии топнула ногой.

— Ну и нахалки же они, эти охотницы! Они думают, что они такие крутые… Рррр!

— Я на твоей стороне, — сказал я. — Я тоже не доверяю…

— Ах, ты на моей стороне? — в ярости обернулась ко мне Талия. — А о чем ты думал там, в зале, Перси? Решил сам расправиться с доктором Торном? Ты же знал, что он монстр!

— Я…

— Если бы мы объединились, то справились бы с ним, не вовлекая в это дело охотниц. И Аннабет могла бы быть с нами. Об этом ты подумал?

Я сжал зубы. Я подумал, что тоже мог бы кое в чем упрекнуть Талию, но потом поглядел себе под ноги и увидел в снегу что-то темно-синее. Бейсбольную кепку Аннабет с эмблемой «Янкиз».

Талия больше не сказала ни слова. Вытерла стекавшую по щеке слезу и размашистым шагом ушла, оставив меня с затоптанной в снегу кепкой.

* * *

Охотницы в считанные минуты разбили лагерь. Семь больших палаток из серебристого шелка расположились полукругом возле костра. Одна из девушек свистнула в серебряный свисток, и из леса выбежала дюжина белых волков. Они окружили лагерь, как сторожевые псы. Охотницы бродили среди волков, угощая их лакомствами, и вроде бы совершенно их не боялись, но я решил держаться поближе к палаткам. С деревьев за нами следили соколы, огоньки костра плясали в их глазах, и у меня появилось чувство, что они тоже нас охраняют. Даже погода, казалось, подчиняется воле богини. Воздух был по-прежнему морозным, но ветер стих, и снег перестал идти, так что сидеть у костра стало почти приятно.

Почти… Не считая боли в плече и чувства вины, тяжелым камнем легшего на душу. Я не мог поверить, что Аннабет исчезла. И как бы я ни сердился на Талию, нельзя было отделаться от гнетущего ощущения, что она права. Это была моя ошибка.

Что Аннабет хотела сказать мне там, в зале? «Все гораздо серьезнее» — вот что она сказала тогда. Теперь я, пожалуй, никогда этого не узнаю. Я вспоминал, как мы протанцевали с ней полтанца, и на сердце у меня становилось еще тяжелее.

Я видел, как Талия бродит в снегу по окраине лагеря, расхаживает среди волков, ничуточки их не боясь. Она остановилась и, обернувшись, посмотрела в сторону Уэстовер-холла, который, теперь весь темный, маячил за лесом на склоне холма. Интересно, о чем она думала?

Семь лет назад отец обратил Талию в сосну и таким образом спас от гибели. Она не отступила перед армией чудовищ на вершине Холма полукровок, чтобы дать своим друзьям, Луке и Аннабет, время скрыться. Она пребывала в человеческом облике всего несколько месяцев и порой замирала на месте так, что можно было подумать, будто она все еще дерево.

Наконец одна из охотниц принесла мой рюкзак. Гроувер и Нико вернулись с прогулки, и сатир помог мне зафиксировать раненую руку.

— Ничего страшного! — обрадовался Нико.

— Потерпи, — сказал мне Гроувер. — Вот, съешь немного амброзии, пока я промываю рану.

Я поморщился, когда он начал перевязывать руку, но кусочек амброзии помог. На вкус она напоминала домашнее шоколадное пирожное с орехами, и теплота от нее разливалась по всему телу. От нее и волшебного бальзама, каким пользовался Гроувер, боль в плече утихла через пару минут.

Нико рылся в своем рюкзаке, который упаковали для него охотницы, хотя как им удалось незамеченными проскользнуть в Уэстовер-холл — не знаю. Он разложил на снегу несколько игрушечных фигурок — копии греческих богов и героев. Я узнал Зевса с жезлом громовержца, Ареса с копьем, Аполлона в солнечной колеснице.

— Большая коллекция, — сказал я.

— У меня есть почти все, — похвастался Нико, — и их голограммы на карточках! Ну, кроме самых редких.

— Ты давно играешь в эту игру?

— С нынешнего года. — Он нахмурился. — С того времени как…

— Что? — спросил я.

— Забыл. Чудное что-то. — Нико смутился и попытался что-то вспомнить, но потом махнул рукой. — Слушай, можно посмотреть твой меч?

Я показал ему Анаклузмос и объяснил, что ручка превращается в меч, стоит только снять с нее колпачок.

— Здорово! А паста в ней когда-нибудь кончается?

— Хм, вообще-то я не часто пишу ею…

— Ты и вправду сын Посейдона?

— Ну да.

— Значит, ты должен быть отличным серфером, верно?

Я посмотрел на Гроувера, который изо всех сил старался не расхохотаться.

— Ну ты даешь, Нико, я никогда и не пробовал!

Он продолжал задавать вопросы. Много ли я ссорился с Талией, раз уж она дочь Зевса? (На этот вопрос я отвечать не стал.) Если матерью Аннабет была Афина, богиня мудрости, то почему она не придумала ничего лучшего, как грохнуться со скалы? (Тут я с трудом удержался, чтобы не задушить Нико.) Может, Аннабет — моя подружка? (Ох, надо бы скормить этого юного наглеца волкам!)