ней было несколько неглубоких ям, шириной 3–4 метра. Они были заросшие кустарником, похожим на малину, только ягоды были белые. Кто-то из мальчишек решил их попробовать, но тут же выплюнул:

— Мыло! На вкус как мыло!

— Это и есть мыльная ягода, мылина. Осенью над этими ямами шапки пены после каждого дождя.

Женщины закивали, переговариваясь:

— Сейчас соберём корни, а потом придём за мылиной, а то у мужчин одежда уже грязная.

Дальше была ложбина, сплошь покрытая корявыми корнями.

— А вот и картофельное поле! — Триан показал, какую часть корней можно брать и пошёл догонять мальчишек, которые завидев берег реки, бегом убежали туда и уже закидывали удочки. Триан подошёл к ним, когда один из них уже вытаскивал серебристую рыбку размером с ладонь.

— О, поздравляю! Значит будем с рыбой.

Он размотал свою снасть, выбрал место и, насадив на крючок кусочек мяса, закинул удочку почти на середину реки.

Мальчишки таскали рыбок одну за другой, а Триан вываживал рыбу покрупнее. Вдоволь наловившись, мальчики с уловом подошли к нему. У них были полные куканы, а у Триана семь рыбин 50–60 см. длиной.

— Ну что, ребята, есть ещё одно задание, кто хочет искупаться? — купаться хотели все — тогда пошли за поворот, там растёт водоросль, которую я обещал вашим отцам. За поворотом они очутились на озере, в воде были видны зелёные полоски.

— Видите эти полосы, это и есть водоросль-невидимка. Нам нужно набрать этих листьев и немного подсушить на солнце, чтоб они затвердели.

Мальчишки рвали в воде листья и передавали их Триану, а он раскладывал их на траве. Наплескавшись, ребята растянулись на берегу.

— Надо бы вам вёдра сделать, а то рыба скоро вяленая будет — сказал задумчиво Триан

— О, можно же её на зиму навялить! — подскочил Паша.

— Да, конечно, вот вы и постарайтесь заготовить для всех.

— Сделаем! — отозвались мальчики и начали одеваться. Оба солнца уже шли к закату, ребятам очень хотелось есть. Собрали затвердевшие листья, рыбу и пошли домой.

В лагере никто не сидел на месте. Игнат с Даниилом выкладывали из камня стены дома, кто-то мешал раствор в ямке, кто-то таскал камни, кто-то- песок. Две женщины трясли сухие листья тканика, зелень осыпалась и оставался треугольник ткани изумрудного цвета. Ещё две раскладывали сушить принесённую мылину, ещё одна раскладывала свежий тканик на солнце. Две готовили еду. Девочки сидели на пирамидках дёрна и пряли шерсть. Возле них лежало ещё штук двадцать серых плодов. Вера чистила плоды «клуши», попутно соскребая жир в стоявшую рядом пиалу. Увидев мальчишек подскочила со словами:

— Пришли! Наконец-то. А мы вас к обеду ждали. Сейчас я вас покормлю.

На очаге стояла кастрюля, из неё Вера начала накладывать еду в чашки.

— Что мы пропустили вкусного? — спросил подошедший Триан.

— Тушёную картошку с мясом

— Ура! Картошка! — закричали мальчишки и выстроились в очередь к Вере.

Потом они расселись на пенёчки и с наслаждением уплетали картошку с мясом, добавляя к ней огуречную осоку и хлеб. Настоящий пышный, румяный хлеб. Триан посмотрел на широкий плоский камень, на котором стояли пирамидкой чашки серого цвета.

— Вера, а это что за посуда? — спросил он.

— Это Ирма сделала. А мы формируем из хлебного мха булки и печём в них прямо на камнях в очаге. Хлеб хорошо пропекается и даже не подгорает.

Подошёл Игнат, он держал в руках прозрачный лист.

— Слушай, Триан, да это же будто пластмасса, из неё можно и вёдра, и посуду делать. А на окна мы её в три слоя пустим, чтоб теплее было.

— Да тут морозов ниже 20 градусов не бывает, тут снегом заваливает выше «клуши». Необязательно таким толстым слоем, хватит и одного слоя. А насчёт посуды ты прав, только формировать её надо прямо у воды, листья быстро твердеют на воздухе.

— А он от воды потом не размокнет? — спросила Вера.

— тНет, если он затвердел, это навсегда. Даже горячее можно лить, ничего не случится.

Вскоре на поляну собрались все жители, поужинали и Триан спросил:

— Что за сегодня успели сделать?

Даниил встал:

— Закончили кладку первого дома, вместе с пристроем. Игнат придумал интересную конструкцию очага, чтоб было светло и тепло. Принесённого камня хватит уже на следующий дом, а Елизар уже вырезает из листьев окна.

— Очень хорошо, а что успела женская половина?

Вера встала:

— Ирма сделала 14 чашек для запекания хлеба, девочки спряли 8 плодов шерсти, заготовлено 18 листов ткани. Ещё положили сушить хлебный мох, мылину, 20 листов тканика и принесли ещё 12 плодов шерсти.

— Теперь вам придётся распределяться, кто варит и убирает посуду, кто ходит за добычей, а кто её перерабатывает. Ну что ж, день прошёл плодотворно, а теперь по палаткам.

В кустах кто-то заворчал и пробасил: «Бай, Бай!».

Утро выдалось солнечным. После завтрака жители распределили между собой работу. Триан объявил, что завтра будет дождь, поэтому вечером, всё что сушится, нужно занести в новый дом. На готовке осталась Галина. Люба, Эльвира и Света пошли за провизией, а Ирма, Нина и Вера пошли вместе с мальчишками. В руках у них были сумки, а Ирма несла с собой чашку с прямыми краями и широкий ровный тазик. Мальчишки убежали вперёд, Нина осталась на картофельном поле, а Ирма и Вера дошли до озера и Вера, сняв верхнюю одежду, полезла в воду. Она срезала листья и подавала на берег. Ирма натянула лист на чашку, через пару минут он затвердел, она аккуратно обрезала край и оставила досыхать. То же сделала с тазиком. Потом вытащила посуду и получились пластмассовые чашка и тазик. Вера обрадовалась:

— Ух ты, здорово! Так мы можем любую посуду наделать.

Полдня они делали посуду в разных вариациях. На тазике они сделали и бачки и большой тазик с красивой золотой каймой. А на чашке сделали несколько ведёрок. К ним подбежали мальчишки с уловом, сложили его в ведёрки, взяли кто что мог и довольные пошли домой. У Ирмы в руках остался только тазик. Рассматривая окрестности, она отстала от остальных и вдруг, недалеко от картофельного поля она услышала тоненькое и жалобное «буль-буль, буль-буль». Она пошла на звук и за кустами нуры увидела детёныша бульстра. Он запутался лапками в корнях. Ирма огляделась, поблизости не было видно взрослых животных. Осторожно подходя к детёнышу, она тихо и ласково приговаривала:

— Не бойся, маленький, я тебя не обижу, я тебе помогу.

Как ни странно, бульстрик перестал дёргаться, только булькал. Она подошла, погладила малыша, ножом отрезала корни картофеля, освободила ему лапки.

— Ну вот, ты свободен, беги к