Нет.

Нет.

Нет.

Нет.

Нет.

Нет.

Нет, нет, нет, нет, нет.

О Господи, нет.

И так далее, и все в таком духе, где-то примерно полчаса.

Среди этих мужиков нет уж совсем отстоя. Многие, в общем, близки к тому, что ищет Минди. Но чего-то всегда не хватает. Один подходит почти по всем пунктам, кроме самого важного: у него двое детей от прошлого брака и он больше не хочет. Еще один всем хорош и ориентирован на семью, совсем как она, но работает в благотворительной организации и получает всего сорок тысяч в год.

Я почти отчаиваюсь, и тут мне попадается профиль Марка. В списке он идет пятьсот шестым. Похож на выросшего паренька из студенческого братства, у него мягкие карие глаза, румяные щеки и мальчишеская улыбка. Работает в финансовой сфере, любит пробежки вдоль Гудзона по выходным, за прошлый год побывал в трех странах. В очертаниях его челюсти есть что-то, отдаленно напоминающее Райана Рейнольдса. Минди он может понравиться. От его профиля во мне не начинают порхать бабочки, как, я надеялась, будет, когда я найду того самого парня, но связаться с ним стоит.

Я достаю из сумки заметки, сделанные на занятиях, и копирую то, что велела писать Пенелопа с моего нового аккаунта в «Блаженстве».

Через несколько минут он откликается.

Я тут же жму «ответить».

Кажется, тон у меня слишком уж отчаянный, но его это не отталкивает. Он отвечает через минуту, и я начинаю думать, что могу и дальше притворяться, будто все знаю.

Резкий парень. Но это и хорошо. Я знаю этот «Старбакс», он как раз возле офиса Джонатана. Я пишу Минди сообщение, что уже вышла на охоту, и она присылает в ответ строчку эмодзи, хлопающих в ладоши. Я вношу встречу с Марком в расписание на телефоне. Не знаю, окажется ли он Тем Самым, но даже если он будет совершенством, Минди купила пакет за 700 долларов в месяц, который гарантирует два свидания ежемесячно. Надо поскорее найти ей второго парня.

Я закрываю лэптоп и расслабленно откидываюсь на спинку дивана, попивая кофе. Четыре года я провела тут, готовясь стать писателем. Представляла себе, как буду встречаться с источниками или сворачиваться в уютном кресле в глубине зала, чтобы набрать тысячу слов, а может быть, даже стану когда-нибудь здесь читать свои творения. Я еще не готова исключить такое будущее, но пришло время перевести его в режим ожидания.

Когда я вхожу в нашу квартиру на углу Первой авеню и Восемнадцатой стрит, Кэролайн валяется плашмя на диване, смотрит телевизор и чешет кота Орландо (назвали в честь нашей общей детской любви, Орландо Блума). Идет «Брод-Сити». Мы обе посмотрели этот сериал от начала до конца четыре раза. Наша дружба так же прочна, как у Эбби и Иланы, разве что мы никогда не занимались сексом с нашими парнями, говоря друг с другом по скайпу, как они, потому что, ну, это слишком. Правда, в прошлые выходные я провела двадцать минут, склонившись над ее голой задницей со стерилизованным пинцетом, вынимая занозу, которую она поймала, посидев в коротком платье на скамейке в парке. Я потрясающая подруга.

– Привет! Я думала, ты сегодня приступаешь? – спрашивает Кэролайн.

– А я и приступила. Встретилась с первой клиенткой и начала искать ей мужиков. Подвинься.

Я жестом велю соседке убрать ноги и сворачиваюсь на своей половине дивана.

– Не верится, что ты правда будешь матчмейкером, – говорит Кэролайн, потянувшись за пультом, чтобы поставить сериал на паузу. – Это, блин, так круто!

– Теперь я настоящий человек, совсем как ты. Слава богу.

– Добро пожаловать в ряды серьезных взрослых с серьезной работой. Спасибо, что заметила, как я предана своей карьере, – отвечает она с невозмутимым видом.

Кэролайн пару смен в неделю работает в магазине в Ист-Виллидж; магазин называется «Власть цветов», там продают всякие травы, а еще она на полставки трудится администратором в балетной студии, хотя и ненавидит это больше всего, но зато она получает бесплатные уроки, и у нее полно времени, чтобы работать над пилотом собственного шоу на телевидении. В смысле теоретически. Не то чтобы она много писала. Вместо этого мы просиживаем каждую ночь до часу, а то и до двух, пьем дешевое пино гриджо, фотографируем Орландо и прикалываемся по поводу ее парней из Тиндера. Кэролайн может съесть целую коробку мятного печенья от девочек-скаутов в один присест, у нее никогда не размазываются стрелки, и еще она опасно подсела на «Кэнди Краш». Играет все время и присылает мне сообщения, когда побьет предыдущий рекорд. Мы познакомились, когда курили траву в туалете общежития для первокурсников, и прям влюблены друг в друга.

– Знаешь что? Тут нужно вино. Надо отпраздновать твой первый день, – говорит Кэролайн.

– Но мы же ужинаем через два часа с Джонатаном, Мэри-Кейт и Тоби – вот и отметим.

– И что?

Она уже вскочила и роется в ящике, ища штопор. В холодильнике остужается бутылка дешевого вина. Оно стоило шесть долларов на распродаже в винном напротив, но я целенаправленно старалась подружиться с хозяином, так что мне его отдали за пять. Кэролайн находит штопор, открывает бутылку и наливает вино в две стеклянные вазочки для мороженого, потому что никто из нас в последнее время не запускал посудомойку. Она протягивает мне порцию, а я рассказываю, как прошел день.

– Так что мне понадобится помощь с Тиндером, – объявляю я.

У Кэролайн никого нет. Знаете, как в «Сексе в большом городе», или в «Друзьях», или в «Сайнфелде», все каждую неделю встречаются с кем-то новым? Вот она тоже так делает, потому что никто надолго не задерживается. Она идет на свидание почти с каждым, кто пригласит, потому как думает, что все дело в количестве: чем больше парней, с которыми ходишь на свидание, тем вернее найдешь того, с кем заведешь отношения. Но на практике так не получается. Выходит, что она просто ходит на свидания с неудачниками, у которых проблемы с ответственностью. За четыре года, что мы знакомы, у нее ни разу не было парня – просто десятки провальных свиданий и самодиагностированный туннельный синдром из-за пролистывания приложений.