litbaza книги онлайнСовременная прозаИгра с огнем - Ханна Оренстейн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 67
Перейти на страницу:

– А с женщинами мы не разговариваем?

– Разговариваем. У нас клиентов шестьдесят на сорок, женщин больше, чем мужчин, но к женщинам-натуралкам на сайтах знакомств подкатить труднее, потому что все матчмейкеры у нас женщины. Так что пары для мужчин мы чаще находим через личные связи.

– А нельзя сделать профиль от имени мужчины и так общаться с женщинами?

– Технически можно. Но мы нечасто создаем подставные профили. Когда ищешь пару, ищешь от своего лица. Под своим именем, со своим лицом, с настоящей биографией. Чем реальнее, тем правдоподобнее.

Она снова начинает печатать. Я слышу, как открывается входная дверь и кто-то зовет: «Эй! Есть кто?» – а потом по деревянному полу стучат каблуки. Через несколько секунд в гостиной появляются две девушки. Пенелопа отрывается от телефона и встает, чтобы обнять обеих. Они здороваются. Я неловко мнусь в стороне, дожидаясь, когда меня представят.

– Дамы, это Саша, мы ее только что взяли. Это Джорджи и Элизабет.

Джорджи – крохотное создание в мужской рубашке в тонкую полоску, мятой, будто она подобрала ее сегодня утром с пола; рубашка доходит ей до середины бедра, оставляя на виду только игривый край черных шелковых шорт с кружевами; на макушке растрепанный пучок. Она бросает мне косую улыбку:

– Очень приятно, – и возвращается к разговору с Пенелопой.

Элизабет – полная противоположность Джорджи: она приветствует меня твердым рукопожатием и искренней улыбкой. Ее коралловое платье-футляр напоминает мне нечто из гардероба Анны Винтур, что та надела бы для запугивания тщедушной ассистентки. В отличие от Джорджи, Элизабет со мной заговаривает по-настоящему.

– Вам тут будет так весело, – говорит она с готовностью и легкостью человека, который умеет вести светские беседы.

Мне неловко признаваться, что я раньше ничем таким не занималась, но я все равно говорю. Я от нервов начинаю тараторить без умолку. Ее, кажется, это не смущает – ни болтливость, ни нехватка опыта.

– Слушайте, я ради этого бросила юридическую школу. И ни разу не пожалела.

– Правда?

– Денег, конечно, меньше, – соглашается она. – Но куда веселее.

Элизабет с самого начала держится очень приветливо, так себя ведут пьяные девчонки на вечеринках, только вот у меня странное ощущение, что она всегда такая. Джорджи шушукается с Пенелопой низким хрипловатым голосом. Краем глаза я вижу, как Джорджи разводит ладони дюймов на восемь-девять, и слышу тихий смешок. Брови Пенелопы ползут вверх.

Обучение продолжается весь день: показывают, как пользоваться базой данных, учат, что писать в приложениях для знакомств, как изучать потенциальную пару, чтобы понять, совместима ли она с клиентом. Джорджи размещается на подлокотнике дивана за спиной у Пенелопы, а Элизабет сидит напротив, скрестив лодыжки, на обитом тканью в огурцах диванчике на двоих. Когда Пенелопа говорит, они вставляют замечания. Когда я собираюсь уходить, блокнот полон каракулей, а в голове хаос. Пенелопа говорит, что скоро свяжется со мной, чтобы организовать встречу с Минди.

– Ты ей понравишься, зайка, – произносит она мне вслед, выглядывая из дверей на крыльцо. – Беспокоиться не о чем!

Беспокоиться не о чем. Я справлюсь. Так? Когда я покидаю особняк из бурого камня и иду домой, мне приходит в голову, что все это предприятие со знакомствами может обернуться полным провалом. Для такой работы нужно быть пронырой, а я не из тех, кто легко сходится с людьми. Но мне надо этим заняться, иначе придется возвращаться к маме и отчиму Стиву в Джерси.

Глава 2

– Мне просто нужен мужчина, который знает, чего хочет, – говорит Минди, заканчивая заламывать руки и задыхаться по поводу ужасающего состояния манхэттенского рынка свиданий для тех, кому за тридцать, и вонзая вилку в лист кале.

Жует она молча – и это первые мгновения тишины за столом после того, как я, чтобы растопить лед, похвалила ее блузку пятнадцать минут назад. Я благодарна, что в нашем разговоре Минди взялась за тяжелые веса, потому что вчерашние уроки Пенелопы все будто в тумане. Когда она объясняла, как проводить первые встречи с клиентами, все казалось так просто, но теперь применять эти навыки на практике жутковато. Ощущение такое же, как на теоретических научных курсах в колледже. Пока профессор показывал, как вычислить расстояние между двумя планетами с помощью сложной формулы, я, в общем, понимала, но когда надо было сделать то же самое на экзамене самой, только хлопала глазами.

Намного легче оттого, что Минди мне пока очень нравится. Она правда прелесть. Явилась в «Сант-Амроус» с двенадцатиминутным опозданием, но заранее прислала эсэмэску с извинениями: «Опаздываю. Задержалась у врача (консультировалась о заморозке яйцеклеток). Уже в такси. Извините… скоро увидимся!!! Целую!!!» Она адекватная, энергичная и, кажется, не замечает, что моей квалификации крайне не хватает, чтобы найти ей мужа.

Я предложила Минди встретиться здесь, потому что знаю, она живет за углом в Вест-Виллидж, а еще потому, что Джонатан как-то приглашал меня сюда на свидание. Он не сказал, что он тут завсегдатай, и у меня глаза на лоб полезли, когда официанты стали похлопывать его по рукаву и называть «малыш Джонни». Я в тот день заказала самое дешевое, что было в меню, – тирамису за девять долларов, на случай если вдруг окажется, что каждый платит за себя. Не хотелось, чтобы он решил, будто я его использую как талон на бесплатное питание, хотя иногда именно так и получалось.

Мы с Минди сидим в глубине, за столиком, втиснутым между двух других. Вокруг нас расположились на красных кожаных банкетках Дамы, Которые Обедают, – едят тарталетки с фуа-гра или тунцом, пьют эспрессо из крошечных чашечек. В ресторане стоит гул от разговоров по-английски и по-итальянски, от стука серебряных приборов по белым керамическим тарелкам. Почти на каждой спинке стула висит сумочка «Шанель». Мой «Майкл Корс» из комиссионки засунут под стол. Сумка Минди бледнейшего младенческого розового цвета из мягкой кожи. Я не узнаю дизайнера, значит, стоит она, скорее всего, больше, чем я плачу в месяц за квартиру.

Минди дожевывает свою кале и подается вперед, поставив локти на стол и церемонно убрав руки под подбородок.

– Я даже слов не могу найти, насколько важно, чтобы он был очень мужественным, – говорит она. – Он должен быть сильным, решительным, с низким голосом, широкоплечий. Хлюпики мне неинтересны.

– Понимаю, – киваю я.

– Но дело в том, что он должен быть евреем. Мне это было не так важно, когда я была помоложе, – говорит она, растягивая слово «помоложе», и ее глаза над краем поднятой кофейной чашки едва заметно приоткрываются. Я не сказала, сколько мне лет, и не собираюсь этого делать. – А теперь важно. Я хочу, чтобы мои дети росли так же, как росла я.

– Не вопрос.

– Среди евреев попадаются слишком уж мягкие для меня, слишком плаксивые; слишком привязанные к мамочке, – говорит она. – Это мне не подходит. То есть, конечно, маму надо любить. Но не прям без перерыва любить-любить, понимаете, о чем я?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 67
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?