Сейчас они опасно посветлели, что свидетельствовало о крайней степени ярости.

— Ты вообще меня когда-нибудь слушаешь? — Анна утомленно вздохнула. — А вы не могли бы выключить наконец свою музыку? — обратилась она к таксисту.

Тот пожал плечами и покрутил ручку радиоприемника. Анна отвернулась и стала смотреть на город сквозь стекло. Они находились посреди лавины машин самых разных марок и размеров, автобусов, трейлеров… За полчаса они продвинулись от силы на пятьдесят метров. Самым обидным было то, что по тротуарам шли, прогуливались, неслись прохожие. Вот у кого была полная свобода передвижений!

— Нет, это невозможно! — Анна раскрыла сумочку и, достав оттуда банкноту, сунула ее таксисту. — Я скорее на своих двоих доберусь до этого несчастного отеля!

Анна зашагала в потоке машин, стараясь не испачкать свои любимые джинсы. Питер едва поспевал за ней. На этот раз сумки достались ему.

В отель они попали к полуночи. Анна бросилась на кровать, не снимая обуви. Питер оставил вещи у двери и куда-то ушел. Ничто не мешало Анне собраться с мыслями. Она наконец-то вытянула уставшие ноги и потянулась.

Номер, в котором разместились Питер и Анна, был небольшим, в счет не входил отменный вид за окном, поскольку он и не предусматривался. Зато он мог похвастаться такими достижениями цивилизации, как кондиционер и телевизор. Обои спокойных, бежевых тонов, две кровати, застеленные пледами кремового цвета, ночной столик, торшер, несколько книг на полке, скромный шкаф — все должно было соответствовать имиджу недорогой, неброской, но уважающей себя гостиницы.

Номер Анна и Питер решили взять один на двоих, так ведь дешевле. И какая им разница, что подумают эти чопорные английские снобы, которые готовы перемывать кости любому с утра до вечера и с вечера до утра, по поводу и без. Как часто случается так, что зрение у некоторых особ работает — в лучшем случае! — на десять процентов, а язык — на все двести! — с горькой усмешкой подумала Анна, которая была предметом извечного обсуждения в колледже местных кумушек во главе с Анабель Гринфис. А о ней и Питере эти матерые сплетницы распускали такие слухи, что даже сами порой не могли поверить в то, что они это сами придумали.

Всему виной помимо магической притягательности Анны был, наверное, ее острый язычок и то немаловажное обстоятельство, что она часто пускала его в ход в открытой перебранке с Гринфис. Впрочем, и перебранкой это можно назвать с большой натяжкой — стоило Анне произнести пару колкостей, как Анабель ретировалась, уже готовя к «выходу в свет» новые сплетни.

К чести Анны нужно признать, что по доброй воле она никогда и не пыталась ворошить это змеиное гнездо, но, если подворачивался случай, она его не упускала.

Нет, завтра все просто должно быть хорошо! — решила Анна. Она встала и взглянула в зеркало. Отдам джинсы в прачечную, починю каблук… Нет, это невозможно!

Ее горестные мысли прервало появление Питера с подносом в руках.

— Энни, я тут подумал… — он поставил поднос на кровать, — что неплохо было бы по английской традиции выпить чаю… Уже, правда, не пять часов, — Питер виновато пожал плечами, — но может быть?.. — Он улыбнулся, подняв брови домиком.

Анна ответила похожей веселой гримаской и потянулась за чашкой.

— А почему бы и нет? Приобщимся к местным традициям!

— Я просил холодный, как ты любишь.

Анна поднесла чашку ко рту, но вдруг разжала пальцы, слабо вскрикнула и заорала уже от души, когда обжигающая жидкость вылилась ей на ногу.

— Холодный?!! — взревела она, вскакивая с кровати.

— Я же сказал, три раза повторил… — Питер испуганно выставил перед собой ладони.

— Я им сейчас устрою! — пообещала Анна, вылетая из номера.

Она сбегала по ступенькам, ругая эту Англию, пробки, самолеты, отели, все старые «форды» на свете и их обладателей, чаи-хамелеоны… Обожженное бедро ныло, джинсы прилипли к коже, каблук на одной туфле был безнадежно сломан… Анна подыскивала нужные слова, которые сейчас обрушатся на голову того человека, из-за которого…

— А-а-а-о-о-о! — закричала горничная, с которой Анна столкнулась на повороте, и уронила поднос.

Чашки и блюдца покатились по ступенькам, до подножия лестницы не добрался целым даже чайник.

— А-а-а-й! — вскрикнула Анна, летя вслед за ними.

Ей чудом удалось ухватиться за перила. Остановив падение, Анна села на ступеньке, обхватив руками левую лодыжку.

— Что с вами? Вы в порядке? — засуетилась горничная.

— В полнейшем, — подняв на нее глаза, процедила Анна. — Лучше не бывает.

Что-то в ее взгляде заставило горничную отшатнуться.

— Я сбегаю за портье. Сейчас, сейчас! — Перепуганная горничная бросилась в тоннель коридора с криками: — Мистер Долени! Мистер Долени!

В считанные доли секунды рядом с Анной оказался Питер. Невозможно предать словами ту гамму чувств, которая отражалась на его лице. Питер едва сдерживал слезы. Он проклинал себя, свою замечательную идею об отдыхе за границей, чертовы отели, горничных, ступеньки…

Анна побледнела, на этот раз от боли. Обеими руками она сжимала лодыжку, которая на глазах распухала. И зачем я сюда приехала? — в который раз за день подумала она.

Из коридора вынырнули голоса — приглушенный мужской полушепот и женские, во весь голос, причитания. Вслед за ними показались и авторы восклицаний — немолодой поджарый мужчина в форменном костюме, застегнутом таким образом, что верхняя пуговица осталась без петли, а нижняя петля, соответственно, без пуговицы, и семенящая за ним горничная.

— Миссис Тронфилд! Миссис Тронфилд! — начал администратор.

— Мисс! Торнфилд! — Каждое слово Анны хлестало не хуже пощечины.

— Простите… мисс, мисс, конечно! — засуетился портье. — Торнфилд! О, как я мог ошибиться! Как я мог! Как я… Как вы себя чувствуете?

— Соответственно случаю. — Анна скептически подняла брови. Потом она посмотрела Питеру в глаза и жалобно произнесла: — Я, кажется, сломала ногу…

Как-то Анна решила, что пора бы познакомиться поближе с живой природой, полезла в ручей за лягушкой, поскользнулась и растянула сухожилия. Тогда она с таким же растерянным и беспомощным видом тихо-тихо, почти шепотом, сказала:

— Я, кажется, сломала ногу…

Питеру тогда пришлось посадить подругу к себе на спину и нести до места, где был разбит лагерь. Путь оказался неблизким — подростки сами и не заметили, как далеко отошли от места стоянки. Всю дорогу Анна, вообразившая себя Дон-Кихотом и Айвенго одновременно, отдавала команды Питеру, которому «посчастливилось» оказаться в роли Росинанта…

— Что же вы стоите?! Скорее врача! Скорее! — взвыл Питер.

Через пятнадцать минут приехала машина «скорой помощи». Анну, несмотря на ее возмущенные реплики, сводившиеся к тому, что она не обе ноги сломала, до нее донес на руках Питер.