Нёбо лизнуло легкой волной жара, брови поползли вверх. Занимательно.

Зажмурился, чувствуя, как огонь набирает свою силу, пробирая все глубже. Не обжигает, все умеренно. Не задумываясь, закинул в рот одну из ягод малины. Холодная, с приятной кислинкой. То что нужно, чтобы потушить легкую и коварную остроту шоколадного брауни.

Чертовка.

- Я хочу, чтобы вы ее уволили. Сегодня же.

- Что значит «уволена»? - Я смотрела на Мишу, и не понимала.

- Прости, - пожал плечами управляющий. - Я ничего не могу сделать…

- В смысле ты ничего не можешь сделать?! - положила руки на стол, и сразу пожалела. От резкого движения заболел палец, который порезала. Гость, заказавший десерт именно в моем исполнении — заставил нервничать. Во-первых, потому что я не слишком люблю связываться с десертами. Во-вторых, это мой первый раз. Когда заказ поступал именно ко мне. Это будоражило! я вернулась на кухню с гордо расправленными плечами, с улыбкой, с дрожащими от предвкушения руками. Хотела сделать что-то необычное, удивительное. Но не вычурное, без излишнего риска.

Шоколад. Все его любят. Малина, с ее приятной кислинкой и прохладой, что дарят ягоды, взятые только что из холодильника. Пекан, потому что он отлично подходит. Карамель…

Немного острого перца.

Потому что мне показалось, что это то, что нужно. Гость, что оценил мой стейк, напоминал человека из стали. Холодный, сдержанный. Не похож он на любителя сладкого, зато немного огонька снобу не помешает. Совсем чуть-чуть, всего щепотка. Я не собиралась ничего портить, лишь добавила выпечке интересный штрих.

И теперь уволена.

- У меня договор и…

- Оль, - Миша склонил голову набок и попробовал обнять мои кисти, но я отдернула руки. - Ты же понимаешь, что есть такие люди, которым нельзя отказывать?

- А мне, значит, можно?

- Прости. Но мне ничего не оставалось.

Просто прекрасно.

- А компенсация? Ты же должен будешь как-то оформить мое увольнение? Что это будет? Сокращение?

- Прости, - вновь развел руками Миша, давая понять, что меня просто выбрасываю на улицу.

- Я напишу жалобу в трудовую инспекцию, - резко поднялась со стула. - Ладно от этого козла… Но от тебя не ожидала.

- Прости, - Миша тоже встал, обошел свой стол. - Я хочу помочь. Если хочешь, можешь остаться у меня. Я знаю, у тебя с квартирой… Ее же можно сдать?

- Спасибо, ты мне и так уже удружил, - поджала губы и посмотрела на свет. Еще не хватало расплакаться от обиды.

- Оль, перестань. Все не так плохо. Вот, - Миша поднял со стола белый конверт. - Подумай. Ты же всегда опасалась, что Дима тебе потом все пути закроет. Теперь этого не будет. Шефа мы тоже меняем, так что его голос учитываться не будет. Рекомендации от меня ты получишь…

Ну хоть что-то…

- Его тоже сегодня выгоняешь? - всхлипнула носом.

Надо же хоть как-то улучшить себе настроение?

- Прости… Мы же не можем остаться без шефа. Но завтра начнем искать…

Отлично.

- Ясно. Спасибо тебе «огромное», - буркнула и направилась на выход.

- Оль, подожди! - управляющий протянул мне конверт. - Там расчет. И чаевые.

Чаевые?

А, пофиг.

- Прошу, не горячись. Все будет нормально…

Выходила без лишних эмоций. Нужно уметь держать лицо. По мере возможного. В любом случае на повестке дня кое-что похуже — позорный исход с кухни. Переодеться, собрать вещи, ножи.. Послушать насмешки повара и вытерпеть сочувствующие взгляды настоящих коллег.

- Недолго курица купила? - хохотал Дмитрий Владимирович, наблюдая, как я готовлюсь покинуть кухню. За спиной рюкзак в руках конверт, из расписания смен вычеркнула себя сама. - Давай-давай. Сколько раз повторял, бабья кухня в хате.

- Знаешь что? - обернулась и посмотрела на козла, который так усердно отравлял мне жизнь и работу. - Пошел ты.

Приметив на столе любимый нож шефа, подняла его. Тяжелый, увесистый. Рукоять удобно ложится в ладонь, несмотря на то, что мужчинка-то покрупнее меня будет.

Злость кипела во мне.

Не умею я рыдать на публику. Еще со школы помню. Когда мальчишки задирались, обстреливали снежками… Умные девочки бросались в слезы, а дурочки-обидчики потом неделю за них рюкзаки носили и прощения вымаливали. Правда, не все девочки умные. Я например. Мне было проще в ответ кинуть. Или с кулаками броситься, чтобы перестали пенал перекидывать по классу. Меня же наказывали, журили за поведение. «Ты же девочка!»

«Ху...вочка».

Я не ругаюсь матом.

Мне эти лживые вымаливания прощения нужны, как собаке пятая нога. Хватит. Хулиганы, задиры, муж, начальник.

Пошли они все. Шеф в первую очередь.

Посильнее замахнувшись ножом, вогнала его в медный сотейник, пробив дно любимой . Лезвие вошло в стол и, я очень надеюсь, что бесповоротно испорчено. Как и сотейник, которым Митюша хвастался.

- Ты стерва неадекватная! - завопил уже бывший начальник. - Ты… Ты…

Показала недомужику средний палец и покинула кухню «Митруса». Надеюсь, навсегда.

Вот и что теперь делать?

Вышла на широкий проспект и съежилась под первым же порывом ветра. Январь выдался не таким холодным, каким бывает в Москве. Но от этого легче становилось разве что морально. Холодный воздух кусал кожу, старый пуховик местами совсем свалялся, так что не особо грел. А ведь я надеялась, что с новогодней премией куплю новый. Черт, надо хоть посмотреть, не зажал ли Миша ее. Хотя, кого я обманываю? Нам не выплатили ее в декабре, нам не выплатили ее после окончания праздников. С чего вдруг после спешного увольнения Миша меня одарит.

Поплелась в сторону метро.

Завтра надо будет срочно начинать искать работу. Понятия не имею как… Если возьмут собирать сэндвичи в каком-нибудь фудкорте, считай, уж удача. Как будто я не знаю, что найти работу сейчас — это настоящая проблема.

Поздравляю Оль, ты добилась успеха. Двадцать девять. Брошенка. Без детей. Без работы. В ближайшей перспективе — без квартиры. С кучей долгов.

Отличное подспорье для мамы. Она-то мне теперь весь мозг по чайной ложечке выест.

«А я тебе говорила! Придумала тоже! Все люди как люди, получают нормальное образование! Чтобы встретить в институте приличного мальчика, перспективного. Выйти замуж! В твоем возрасте…. У меня уже внуки должны быть! А ты ни мужика удержать не смогла, ни добиться чего-нибудь. Променять семью на возможность прислуживать! Дура!»

Дура.

Кто ж спорит-то?

Приложила карточку к турникету, заметив, что повязка на пальце окончательно пропиталась кровью.