Шикарно.

Ладно. хоть аптечка всегда со мной. Поварам не привыкать. Вечно то порезы, то ожоги. Кажется, что с годами и опытом это все уходит… Нифига. Отвлекся, задумался, уверовал, что уж тебе-то уже все нипочем… И здравствуйте, я ваша тетя.

Пока ждала поезд, выудила из рюкзака пенал и быстро поменяла повязку на простой пластырь. Кровь-то уже давно остановилась. Если палец сильно не сгибать. В вагон зашла удачно — получилось забиться в самый угол.

хоть посмотрю, что мне там рассчитали.

Конверт открывала прямо в рюкзаке. С моим везением не хватает, чтобы еще и деньги вытащили. А то Я знаю, я победитель по жизни.

Мда… негусто.

Учитывая, что в январе у меня было семь смен… Мда, тут меньше, чем я хотела бы видеть. На всякий случай еще раз пересчитала. Так, а это что? К стенке конверта прилипла купюра покрупнее. Не только номиналом, я и размером в целом.

Сто евро.

Неплохо.

Миша что-то говорил про чаевые? Извлекла купюру и посмотрела на нее уже поближе. С одной стороны от руки было написано:

«Кортъярд. Вознесенский, 7. Работа. Виктор. Номер 26».

Так.

Я так понимаю, что Виктор — это у нас гурман со связями, из-за которого меня сегодня с работы выгнали?

Зараза.

Забила в телефоне, что такое Кортъярд. Отель. И вот что я теперь должна думать? Он мне денег оставил, едой недоволен, и предлагает подработать в его номере?

- Совсем народ охренел, - пробубнила я, бросаясь к выходу из вагона, пока двери не успели закрыться. На станции, к которой мы подъехали, как раз можно пересесть на нужную ветку, чтобы доехать до этого Виктора. Одному я сотейник сегодня уже поправила.

Сейчас со вторым разберемся.

Хорошо, когда терять нечего. Не уволит же он меня второй раз? Зато, если повезет, мозг на место встанет, позвонит Мише, чтобы меня взяли обратно?

Чувствую, что я как никогда близка к становлению радикально феминисткой. Так сказать, беру судьбу одной конкретно угнетенной женщины в свои руки, иду на встречу с одним весьма конкретным патриархальным угнетателем. Помню, что пара ножей из моего рюкзака могут вполне расцениваться как холодное оружие, так что постараюсь не горячиться…

А то терять мне, конечно, нечего, но это не повод брать грех на душу.

В злополучную гостиницу вбежала очень бодро. Холод-то собачий. Конечно, я вся горю негодованием, но это не мешает организму замерзать. Отряхнула пуховик от снега, стянула с головы вязаную шапку и осмотрелась.

В душе, наверное, надеялась, что что-то изменится… Вот так, по волшебному. Пропадет злость, я чуть успокоюсь. Пойму, что все проблемы решаемы. Может, посижу в баре, выпью чашку горячего шоколада. Согреюсь, махну на все рукой и поеду домой.

Все как-нибудь да устаканится.

Нет.

Подошла к бару, прекрасно понимая, что волшебства-то не бывает. Сказки про Золушек, у которых есть феи — крестные, решающие все проблемы взмахом палочки… не верю.

Вот и горячий шоколад стоит почти четыреста рублей за чашку. Какое тут успокоение?!

Взяла бутылку холодного сладкого чая. И то, только потому, что он был комнатной температуры, села за столик, отпила немного чая.

Я правда собираюсь скандалить с незнакомцем, который уволил меня и позвал на «поработать» в его номер купюрой в сто евро?

Похоже на то…

Еще раз нервно отпила из бутылки.

Я… Жар опять опалил щеки, прижала к ним ладони. Кожа абсолютно ледяная. Кажется, еще немного, и растрескается от неаккуратных прикосновений.

«Может, все-таки не стоит?» - кажется, моя совесть, попыталась подать голос.

Трусиха! Надо подняться, вылить Витюше в лицо остатки чая. И высказать все, что я думаю о нем и о таких, как он. А не сидеть тут и уговаривать себя спустить очередному хаму все с рук.

С этим намерением, пока запал окончательно не затух, отправилась к лифту. Двадцать шестой же номер? Значит, второй этаж. По идее.

Божечки, я это сделаю! Бутылка в руке, крышка снята…

По коридору вышагивала, ощущая себя совершенно другим человеком.

Это безумие!

Прижала руки к груди, стараясь сдержать нервное возбуждение. Кажется, меня потряхивало.

Вот его номер….

Так, я это сделаю. Он заслужил. Я это…

- Ольга? Добрый вечер, - дверь распахнулась, мне широко улыбались.

Я это сделаю.

Наверное…

Прямо сейчас.

Зажмурилась и дернула рукой, в тот же момент испытав острое желание броситься наутек. Вот только что-то ноги меня не слушались. Замерла как вкопанная.

Страшно-то как. Стою, смотрю.

Холодный чай стекает по лицу мужчины, его рубашка спереди полностью промокла и прилипла к телу. Выплюнув в сторону часть жидкости, которая попала в рот, Виктор посмотрел на меня… нехорошо посмотрел.

Мама.

Внутри все сжалось.

- Повезло вам, что вы готовить умеете...

Такого… у меня еще не было.

Молча вернулся в номер, оставив дверь открытой. Зашел в ванную комнату, чтобы взять полотенце и промокнуть лицо. И небольшой перерыв.

Как-то я морально оказался не готов к подобной приветствию. И, судя по лицу Ольги, она сама в шоке.

Может? случилось чего?

Посмотрел на рубашку, которая мерзко липла к телу. Интересно, химчистка до завтра успеют привести ее в порядок?

- Проходите, не стойте в дверях, - поняв, что так и не услышал шагов. Девушка не сбежала, но и заходить не стала.

Ноль реакции. Пришлось выглянуть из ванны, посмотреть на это чудо.

- Заходите, - повторил, стараясь выглядеть доброжелательно. Вообще никогда не считал себя слишком пугающим, да и девушки вроде от меня не шарахаются. Но, вероятно, у Ольги несколько иное восприятие меня.

- Бить будете?

- А надо? - шутливо ответил на вопрос.

Какой простор для фантазии открывается. Нет, надежды в голосе я не услышал, тут нужно быть полным извращенцем. Видно же, что девушка боится.

Боится, и все равно пришла, облила незнакомого мужчину с ног до головы сладкой дрянью и стоит, смотрит.

- Не надо, - у дерзкой гостьи внезапно осип голос.

- Тогда не буду, - пошутил. Возможно зря.

- Устраивайтесь, - указал на столик с удобными мягкими креслами, находящимся в глубине номера. Студия досталась довольно просторная. Жалко, правда, что комната всего одна. Вести переговоры в паре метров от кровати… странно. И не слишком профессионально. Слышал, что в Голливуде за подобное уже увольняют. - Мне нужно пару минут.