Он указал на искореженный экземпляр.

– Собственно, было не так и сложно. Потому что во всей стране не больше полудюжины людей, через руки которых проходят действительно ценные камни. А этот изумруд, естественно, из числа подобных. Три и две восьмых карата, редкая огранка, старинная, давно вышедшая из моды, сейчас не употребляемая. Индийский камень… С такими характеристиками изумруд я разыскал меньше чем за неделю!

Всеволод Романович поморщился и сказал:

– Это мне известно!

– Но ведь наша гостья этого не знает! – парировал главный реставратор и, подойдя к столу, вынул из-за часов небольшой сафьяновый футляр. Он раскрыл его, и Анна увидела три квадратных зеленых камня – это были изумруды. Они были похожи друг на друга до невозможности.

– С изумрудами гораздо сложнее, чем с другими камнями, – продолжил Михаил Аркадьевич. – Практически в любом камне наличествуют трещины и включения. Такова уж кристаллическая структура изумруда… Поэтому вероятность того, что вы являетесь обладателем трех совершенно одинаковых камней, не только одинаковых по весу, расцветке и огранке, но и по своей структуре, исключена полностью. – Он усмехнулся и добавил: – Впрочем, это касается не только изумрудов, но и других камней, которые мы подвергли экспертизе. Однако в случае с изумрудами это прослеживается наиболее отчетливо.

Главный реставратор смолк, а Анна спросила:

– Что вы имели в виду, говоря об идентичности структуры? Что эти камни были найдены на одном и том же руднике?

Михаил Аркадьевич вынул из кармана халата особую лупу и протянул ее Всеволоду Романовичу.

– О, если бы только это! Прошу взглянуть на камни и сравнить их…

Шеф нацепил лупу на правый глаз и принялся изучать камни. Михаил Аркадьевич при этом заметил:

– Видишь этот изъян в нижней грани? И легкое затемнение сбоку? И зигзагообразную трещину справа?

– Да! – буркнул Дудин. – Однако ювелир постарался скрыть эти изъяны…

– Ты прав, работа отличная! Сразу видно – человек трудился на совесть! – заметил Михаил Аркадьевич. – Причем, конечно же, ручная работа, безо всяких новомодных лазеров и компьютеров. А теперь изучите второй камень!

Шеф, сопя, последовал его совету. Он рассматривал камень уж очень долго, потом сорвал лупу с глаза и заявил:

– Миша, этого просто не может быть!

– Я сначала так тоже подумал! – ответил, кивая головой, Михаил Аркадьевич. – Однако пришлось согласиться с фактами. А теперь переходи к третьему камню!

Вставив в глаз лупу, Дудин стал изучать третий изумруд. Длилось это недолго, он вынул лупу и заявил каким-то благоговейным, сдавленным голосом:

– Ничего не понимаю! Мне кажется, что я схожу с ума!

Михаил Аркадьевич взял у него футляр и протянул Анне. Она ответила:

– Драгоценные камни – не моя специализация, так что…

– От вас ничего не требуется, только смотрите и сравнивайте! – заявил главный реставратор, и Анна послушалась. Он помог ей вставить лупу в глаз, и женщина стала рассматривать камни.

Сначала один. Затем второй. Наконец, третий.

Двое мужчин, стоявших около нее, ничего не говорили, словно ожидая ее вердикта. Анна все еще боялась, что это тест на профпригодность. И хуже всего было попасть впросак, причем сразу в присутствии шефа и главного реставратора.

– Так что скажете? – заметил Михаил Аркадьевич, и Анна оторвалась от созерцания камней.

– Повторюсь, я не специалист по драгоценностям, однако…

Она замерла, не зная, как высказать вслух мысль, которая казалась ей такой нелепой. Такой глупой. И единственно верной.

Но ее опередил Дудин, заявивший:

– Эти камни не просто очень похожи друг на друга. Они абсолютно идентичны!

Анна тоже пришла к этому же выводу. Потому что три изумруда были не только одинаковой формы, одинаковой огранки и одинаковой расцветки – у них имелись абсолютно идентичные изъяны. У всех трех.

– Черт знает что такое! – заявил Всеволод Романович. – Как это можно объяснить?

Усмехнувшись, Михаил Аркадьевич ответил:

– Ну, это в мои обязанности не входит. Мое дело – проводить экспертизу. Но ты прав, я пришел к точно такому же выводу. Камни идентичны. А что считаете по этому поводу вы?

Оба мужчины взглянули на Анну, и той не оставалось ничего иного, как подтвердить их выводы.

– Однако такое просто невозможно… – добавила она, и главный реставратор подхватил ее мысль:

– Вот именно – невозможно! Однако представим себе, что кому-то захотелось стать владельцем трех абсолютно одинаковых камней. Но в этом-то и проблема – абсолютно одинаковых камней просто не существует. Так же, как не существует трех одинаковых листьев. Трех одинаковых отпечатков пальцев. Трех одинаковых ракушек!

При последнем слове Анне снова привиделся купидон, сидевший на дельфине и дувший в морскую раковину.

– Да, камни могут быть очень похожи. Они могут быть одинаковы по весу. По огранке. Даже по цвету. Но их изъяны точно не могут быть одинаковыми! Трещины, потемнения, вкрапления. Все они сугубо индивидуальны. Во всяком случае, так я считал до тех пор, пока не подверг экспертизе эти часы!

Он положил футляр с изумрудами на стол и сказал:

– Причем идентичны не только три этих изумруда, но и все остальные камни. Во всяком случае, украшавшие экземпляр один и два. Потому что все мелкие камни с третьего экземпляра разошлись в неизвестном направлении. И собрать их пока что не удалось.

Он замолчал, и Анне показалось, что тишина длилась уж слишком долго. Потом раздался голос Дудина – взволнованный, глуховатый:

– Но как такое может быть? Объясните мне!

И Михаил Аркадьевич просто ответил:

– Не знаю!

Анне стало не по себе. Она взглянула на раскрытый, стоявший на столе футляр, в котором, мерцая, лежали три квадратных изумруда.

– И это касается не только камней. Но и самих часов. Я с моей командой внимательнейшим образом изучил все три экземпляра… Они не только одинаковы, они не только идентичны… – Он кашлянул и продолжил: – Правильно было бы в данном случае сказать, что это и есть один и тот же экземпляр.

Анна усмехнулась, и главный реставратор с пониманием взглянул на нее:

– Именно так я сам отреагировал, когда пришел к этому выводу. Или у вас имеется идея получше?

Идеи получше у Анны не было, и она подошла к столу. Часы так и манили. Она сама не могла сказать, отчего эти предметы влекли ее. Словно… Словно она их уже когда-то видела!

На мгновение ей привиделось то, что уже приходило несколько раз в голову: красная штора, а над ней – купидон. Однако теперь она видела уже и комнату, в которой висела эта штора. И камин, на котором стояли часы – те же самые, что сейчас находились на столе.