— Бабушка, но ты понимаешь, что об этом не должна знатьни одна живая душа!

— По-моему, ты уже имела случай убедиться в том, что яне болтлива! — сухо проговорила Софья Осиповна. — Но что мы скажемСаше?

— Всю правду! Я бы рада была ее пощадить, но тогда мыне сможем спрятать Стаса, а это самое главное.

— Теперь надо продумать, как незаметно переправитьСтаса в вашу квартиру! — сказал Петька. — Вполне возможно, что егоуже ищут.

— Боже мой! — всплеснула руками СофьяОсиповна. — Так скоро?

— Может, конечно, его и вовсе искать не станут, нопредосторожность не помешает. Тут надо продумать все детали. До мелочи. Исходяиз того, что за квартирой уже следят. Значит, надо его переодеть, и лучше всегов женское платье.

— Еще чего! — буркнул Стас.

— Петька прав! — закричала Даша. — Мы тебяпереоденем женщиной, и ты поедешь вместе с мамой, как будто ты — ее подружка!

— Но у нас же ничего нет на такой рост! —огорченно сказала Софья Осиповна. — И уж тем более на такой размер ноги!

— Не беда! Девушка будет спортивная. Джинсы и кроссовкимы оставим, бывают же большеногие девушки, — рассуждала Даша, — асверху наденем какую-нибудь мамину блузочку или майку…

— Эх, нам бы парик! — вздохнул Петька.

— Обойдемся! — уверенно заявила Даша. — Мы накрутим ему на голову какой-нибудь шарф, красиво задрапируем, заколембулавочкой, сделаем макияж — и порядок! Сережки нацепим!

— Главное — макияж поярче! — вдохновилсяПетька. — Надо сделать такой боевой раскрас, чтобы никто и не глянул наноги.

— Как вам не стыдно! — прервала их Софья Осиповна. — У человека такое несчастье, а вы…

— А что мы? Мы думаем, как ему помочь! И вообще,бабушка, разве это не твой девиз: «Загорюй, затоскуй — курица обидит »?

— Не совсем, конечно, мой, а поэта Никитина, но я еговзяла на вооружение!

— Сергея Никитина? — полюбопытствовал Петька.

— Нет, Петенька, был в прошлом веке такой поэтнекрасовской школы, Иван Саввич Никитин.

— Софья Осиповна, они ведь дело говорят, —произнес измученным голосом Стас. — Без этого дурацкого маскарада, боюсь,нам не обойтись.

— Значит, нам оСтастся только дождаться мамы, —констатировала Даша. — Надеюсь, она уже через час приедет, так чтозаймемся пока гримом.

— Она притащила из маминой комнаты кучу всякойкосметики.

— Так, для начала накрасим глаза! Стасик, держись!

— Она очень осторожно нанесла тушь на его ресницы иаккуратно подвела глаза. В самом деле лицо Стаса сразу стало как-тоженственнее, нежнее.

— Стасик, пойди побрейся, а то ты такой колючий, щетинапробивается.

— Стас вот уже три месяца, как брился через день. Онпобежал на свою половину и вскоре вернулся чисто выбритый.

— Вот, совсем дело другое! — воскликнула Даша иснова взялась за дело. Чуть оттенила румянами скулы и очень ярко накрасилагубы. Однако в сочетании с мальчишеской стрижкой это производило странноевпечатление. Тогда Даша принесла длинный шифоновый шарф цвета абрикоса исоорудила на голове Стаса нечто вроде тюрбана, один конец перебросив черезплечо.

— Ой, Стас, какой ты красивый! — сказала СофьяОсиповна.

— И точь-в-точь девчонка! Долговязая девчонка! —веселился Петька.

— Дайте хоть взглянуть! — потребовал Стас.

— Даша протянула ему зеркальце.

— Ой, кошмар! — простонал он. — На кого япохож, неприлично даже сказать.

— Ничего подобного! Ты похож на красивую девушку. Еслиб ты попал в таком виде на дискотеку, у тебя отбоя бы не было от кавалеров, адлинные нынче в моде! Потанцуем, милашка? — не унимался Петька.

— Что это тут у вас происходит? — неожиданно раздался голос Александры Павловны. — На маскарад собрались? Даша, зачем тывзяла мой французский шарф?

— Мама!

— Даша, погоди, пусть мама сперва поест! — тихосказала Софья Осиповна.

— Здрасьте, тетя Саша.

— О, Петя! Здравствуй! — ответила на егоприветствие Александра Павловна. — Стасик, что они с тобой сделали?

— Саша, идем на кухню, я тебя покормлю! — сказалаСофья Осиповна.

— Но Александра Павловна уже почувствовала, что тутчто-то не так.

— Подожди, мама, я не голодна! Что происходит? Почему увас такие лица? Что-то случилось? Что-то плохое, да? Ну говорите же! Даша!

— Мама, ты сядь…

— Стасик, пошли к тебе, — проявил тактичностьПетька, — лучше пусть Даша поговорит с мамой с глазу на глаз.

— Верно! Пошли!

— Да в чем дело? Что такое? Скажешь ты мне, наконец?

— Софья Осиповна скрылась на кухне. Стас с Петькойретировались, и мама с дочкой остались одни.

— Мама, Кириллу Юрьевичу пришлось уехать!

— Уехать? В командировку? Ну и что?

— Нет, мама, не в командировку… — И Даша рассказаламаме обо всем, что случилось сегодня.

— Александра Павловна сидела как громом пораженная. Влице ни кровинки.

— Мама, ты не бойся, все обойдется, я точно знаю!

— Как ты можешь это знать? — горько усмехнуласьАлександра Павловна.

— Знаю, и все! — твердо сказала Даша. — Тытолько скажи, ты согласна, чтобы Стасик жил у нас?

— Конечно! Какие могут быть вопросы! По крайней мере, ябуду спокойна, что он у меня на глазах! Бедный мальчик! Что же такое там моглослучиться?

— Думаю, он что-то лишнее увидел или услышал!

— Господи, что за времена! Значит, вы намазали Стасика,чтобы он изображал мою подругу?

— Ну да! Кто обратит внимание на двух женщин, если ищутдвух мужчин? Тем более ты соседка, только и всего.

— Боже мой, а вдруг они знают о наших отношениях?

— Да, кстати, он сказал, что… ну в общем, он тебялюбит!

— Так и сказал? — расцвела вдруг Александра Павловна. —Неужели так и сказал?

— Ну, если быть совсем точной, он сказал: кажется, мы ствоей мамой любим друг друга… Вот!

— Александра Павловна вдруг закусила губу, по лицупробежала гримаса боли, но вдруг она встряхнулась, взяла себя в руки и сосвойственной ей в обычной жизни решимостью заявила:

— Надо ехать как можно скорее, нельзя терять ни минуты!Зови Стаса! У нас там есть какая-нибудь еда? Ему до утра хватит?

— Есть там еда! Можно еще отсюда что-нибудь захватить,но мы же будем его навещать каждый день, и потом завтра папин день рождения!