знаю, пороть тебя никто не собирался, поскольку причин для порки пока нет.

Что ж, министр немного успокоил, однако Афанасию Ильичу всё равно не по себе. И дело вовсе не в его внешнем виде, это ерунда, поскольку кроме министра на это никто не обратил внимания. Но может ведь и так случиться, что сначала наградят, а потом обвинят в злом умысле – будто бы намерен снизить отчисления в бюджет. С них станется – под любую оплошность подведут теоретическую базу и статью УК. Поэтому и спросил:

– А как же бунт у меня на нефтепромыслах?

– Не выдумывай! Нефть добывают сознательные, политически грамотные люди, им и в голову не придёт против кого-то бунтовать. Ты новости по телеящику хотя бы иногда слушаешь?

– Ну да.

– Так вот там ни слова ни о каких бунтах! Значит, ничего такого не было.

Против этого трудно что-то возразить, но Афанасий Ильич всё же попытался:

– Э, брат, что-то у тебя не сходится. Если я голый, тогда и по телевизору обязаны это показать. Вон, видишь, телекамеры кругом…

Министр заёрзал на стуле, не зная, как парировать «убойный» контраргумент. Но потом нашёлся:

– У нас порнография запрещена.

Тут церемония закончилась, и все направились в банкетный зал. Однако на входе Пожуелова остановил охранник:

– Без галстука не положено.

«Как это так? Голым можно, а без галстука нельзя? Странные у них порядки!» Хотел было уйти, но прежде надо бы от букета роз избавиться, и тут сообразил: прикрыл букетом грудь, так что никак не разглядишь, что там под ним – нагота, галстук-бабочка или матросская тельняшка. Охранник поморщился, но всё же пропустил.

Пока маялся у входа в зал, все места были уже заняты – некуда приткнуться. И вдруг слышит:

– Афанасий Ильич! К нам!

Подошёл к столу, а там девичник словно бы устроили – ни одного мужика. Ну сел, представился, всё, как положено, а ему в ответ:

– Да кто же вас не знает? С утра до вечера только и говорят о ваших достижениях в деле наполнения бюджета.

«Что тут скажешь? Приятно, когда хвалят».

– Ну а вы чем занимаетесь?

Оказалось, что за столом собрались представители разных профессий: знатная доярка, популярная актриса и писательница, автор детективных романов. И все наперебой стали приставать с расспросами: что, да как, и не оскудеют ли наши недра?

Пришлось успокоить:

– С недрами у нас порядок, разведанных запасов нефти и газа хватит даже вашим внукам и праправнукам.

Все вроде бы довольны, благодарны за заботу, только доярка не стерпела – таким всюду чудится подвох:

– А почему бензин и солярка дорожают, хотя мировые цены на нефть неуклонно падают?

«Вот ведь пристала! В экономике ни уха, ни рыла, а туда же!»

– Видите ли, это очень непростой вопрос. И здесь не самое подходящее место, чтобы обсуждать проблемы ценообразования в нашей отрасли, – судя по глазам доярки, ответом она осталась недовольна, поэтому пришлось импровизировать: – Сделаем так. На наших заправках будете получать бензин за полцены. Сегодня же позвоните моему секретарю, он всё оформит.

Доярка в восторге, но остальные сочли себя обделёнными – спрашивают хором:

– А нам?

Хотел было их послать куда подальше, однако рассудил, что негоже портить людям праздник:

– Какие будут пожелания?

– Мне бы главную роль в новом фильме.

– А я хочу опубликовать свои романы за границей.

«Губа у них не дура, да и я не прост»:

– Милые дамы! Да после нынешней церемонии награждения двери всех издательств и киностудий для вас открыты настежь!

Актриса усомнилась:

– Это вряд ли. Орденоносцев у нас хоть пруд пруди, на всех ролей не хватит.

Писательница тоже возражает:

– За океаном эти регалии и в грош не ставят, да и здесь не всякий обратит внимание.

«Так что же делать? Откажешь – обидятся, скажут: для тебя кефир со сметаной на первом месте, а литература и кино, видать, совсем неинтересны. Обнадёжишь, но потом обещание не выполнишь – пострадает авторитет, потом уже не восстановишь».

Тут кто-то постучал вилкой по бокалу, требуя тишины. Оказалось, сам министр обороны намерен предложить какой-то тост:

– Я вот на что хотел бы обратил внимание. Среди награждённых есть люди из разных отраслей народного хозяйства, и награждены они по праву. Но самое главное – все добивались успеха благодаря своему таланту и усердию, без поддержки друзей и влиятельной родни. «Блатным» и «позвоночникам» не место среди нас! За это надо выпить.

«Эк закрутил! Сам-то на своём посту оказался потому, что тесть работает в Администрации, вся Москва об этом говорит». Только подумал об этом Афанасий Ильич, глядь, а министр-то голый! Начался переполох – мужики срывают со столов скатерти, чтобы прикрыть министерскую наготу, а виновник скандала отбивается – ему неведомо то, что для других предельно очевидно.

Уже когда выбрались из-за стола, поскольку банкет досрочно завершился, актриса шёпотом спросила:

– Афанасий Ильич! А вы всегда на торжественные мероприятия приходите в полном неглиже? Я, в общем-то, не против, но можно более удобное место подыскать для подобного рода развлечений, – и с явным намёком подмигнула.

«Выходит, нагота открывается не всем и не всегда – видимо, следует каким-то неизвестным нам законам». Взяв эту мысль на заметку, Пожуелов предложил актрисе поужинать вдвоём.

А дальше всё было, как обычно, то есть без особых изысков и прикрас.

Глава 5. Пробуждение

Утром Афанасия Ильича разбудил чей-то голос:

– Ну что, тебя сразу выкинуть в окно или для начала помучаешься?

Открыл глаза, а перед ним Дон Альварес – в одной руке пистолет, в другой видеокамера, и зверская улыбка на лице. Смотреть на это нет никаких сил, повернул голову в сторону… «Господи!» Рядом с ним лежит Лолита – это бы ещё ничего, но ведь совершенно голая! Да и сам он, что называется, без ничего. Неужели спьяну что-то непотребное с дочкой Дона сотворил?

«Лететь с пятидесятого этажа, да ещё без парашюта – перспектива незавидная». Поэтому спросил:

– Есть другие варианты?

Дон опять ощерился:

– За насилие над малолеткой, да ещё в извращённой форме тебе полагается… Ну ты и сам всё понимаешь. Попадёшь в тюрьму, а там таких, как ты, ох как не любят. Пожалеешь, что на свет родился!

– А нельзя ли…

Дон сразу перебил:

– Вот протрезвеешь, тогда поищем подходящее решение, – затем обратился к лежавшей на постели дочери: – А ты, бесстыжая, одевайся, иди домой, там поговорим…

Когда Афанасий Ильич рассказал обо всём Шулыге, в ответ услышал:

– Ну ты и вляпался!.. А ведь я предупреждал.

– Так что же делать?

– Считай, что ты сидишь в зиндане, а