коллективизма, то, наверное, это укрепит позиции добра и справедливости в нашей общей жизни и истории. Только как это сделать?

Реальность школьной действительности сегодня такова, что цели воспитания, во-первых, неясны самим педагогам, а во-вторых, их достижение не обеспечено ни материально, ни людьми, ни средствами. Практически в любой учительской аудитории вопрос, как говорится, "на засыпку": так что же нам нужно от детей? — ведет к общему смущению. Воспитатели не знают своих воспитательных задач. Педагогу мало что говорят задачи типа: обеспечить всестороннее (или гармоническое) развитие личности, так как на деле он больше озабочен проблемой: что делать с данным Витькой или Мариной, которым угрожает постановка на учет в детской комнате милиции и у которых пьет мать и дома им просто нестерпимо жить? В самом деле, по последним данным, в одной только Москве кончают самоубийством за год более тысячи детей (См.: Козлова Т. В моей смерти прошу винить... // УГ. 1989. 17 июня.) Тут уж, так сказать, не до гармонии. И тем не менее задачу воспитательного характера ставить надо. Исследования психологов на Украине показали, что вопрос об идеале воспитанности решается большинством педагогов очень просто: за идеал воспитанности каждый из них принимает сам себя...

С точки зрения ряда советских психологов и педагогов, вопрос о цели воспитания — это прежде всего вопрос формирования отношений: к людям и к знаниям, к труду, вопрос формирования важнейших потребностей и побуждений. Сформировать эти отношения и потребности по старым, привычным педагогическим рецептам — дело безнадежное, хотя эти отжившие воспитательные методы по-прежнему все еще активно пропагандируются во множестве ученых трудов. Суть деятельности учителя сводится к 9 глаголам, определяющим, что он должен: излагать, раскрывать, давать, вскрывать, показывать, подводить, осуществлять, помогать, содействовать... Собственные цели, интересы, потребности, стремления, активность ученика при этом в расчет не принимаются, тем более такая нравственная категория, как совесть. Имея в виду эталонную с точки зрения установленных норм личность, такой специалист, пользуясь различными приемами, подводит поведение подопечных к эталону. Так подачей топлива и смазкой регулируют работу мотора, так вожжами и кнутом управляют лошадью. И ведь желаемое достигается — иначе подобная система просто не прижилась бы. Беда только в том, что для такого "воспитания" необходимо, чтобы "воспитанник" был навечно привязан к своему "воспитателю" и не мыслил себя отдельной, тем более свободной в своих решениях личностью. Куда этот подход к людям способен завести общество, дает представление наша история. Уже перед войной немецкое командование констатировало неумение многих командиров Красной Армии самостоятельно принимать решения, их тягу к шаблонам, боязнь ответственности. От этих слабостей наша армия в ходе войны избавилась, но народ заплатил за такие уроки весьма дорогую цену.

Если же целью воспитания ставить способность личности делать самостоятельный выбор, принимать решения и отвечать за последствия своих действий, т.е. как за успех, так и за неудачу, то задачей педагога станет создание условий для развития самосознания, всех внутренних сил ребенка, независимости и свободомыслия в его отношениях с людьми и миром. Только свободный в своем выборе человек может быть ответствен за свои действия и их последствия. Нужно только, чтобы он был в состоянии трезво оценить свои возможности, сильные и слабые стороны, а также требования, которые предъявляет жизнь. Это то, может быть, и есть самое трудное: познать себя. Замечательный американский психолог и педагог Карл Роджерс, основатель течения "гуманистической психологии", считал, что движущей силой и главной причиной, определяющей поведение человека, является его представление о самом себе. Соответствие этого представления и реального опыта — важнейшее для личности обстоятельство, а опыт, нарушающий уже сформированное представление о себе, к сознанию сплошь и рядом не допускается. Можно долго и доказательно убеждать человека, что он несостоятелен в каких-то жизненных вопросах, однако он упорно не видит всем вокруг очевидное: для него признать эту очевидность нестерпимо. У большинства людей есть собственный "скелет в шкафу", о котором с трогательным старанием пытаются забыть, устраивая в своем сознании у дверей этого шкафа целую баррикаду из старых и новых проблем. Эту баррикаду, считает Роджерс, надо разобрать, шкаф открыть, "скелет" устроить поудобнее, чтобы он не мешал работать и жить, или ликвидировать его совсем.

"Полная открытость опыту", предложенная Роджерсом как позиция личности, означает: трезвый взгляд в лицо жизненным обстоятельствам, психологически четкая самооценка, умение отличить подлинные ценности от мнимых, ясное представление о своем предназначении, т.е. верность себе. При этом человеку совсем не гарантируется легкая жизнь. На наш взгляд, именно этому подходу соответствует известное киплинговское послание сыну:

О, если ты спокоен, не растерян, когда теряют головы вокруг,

И если ты себе остался верен, когда в тебя не верит лучший друг,

И если ждать умеешь без волненья, не станешь ложью отвечать на ложь,

Не станешь злобен, став для всех мишенью, но и святым себя не назовешь.

И если ты своей владеешь страстью, а не тобою властвует она,

И будешь тверд в удаче и в несчастье, которым в сущности цена одна,

И если ты способен все, что стало тебе привычным, выложить на стол,

Все проиграть и вновь начать сначала, не пожалев того, что приобрел,

И если ты готов к тому, что слово твое в ловушку превращает плут,

И, потерпев крушенье, можешь снова, — без прежних сил, — возобновить свой труд,

И если можешь быть в толпе собою, при короле с народом связь хранить

И, уважая мнение любое, главы перед молвою не клонить,

И если можешь нервы, сердце, жилы так завести, чтобы вперед нестись,

Когда с годами изменяют силы и только воля говорит: держись!

И если можешь мерить расстоянье секундами, пускаясь в дальний бег,

Земля твое, мой мальчик, достоянье,

И более того — ты человек!

Могут сказать: это — для сильных людей, но не все могут быть сильными. Однако быть сильным никому не заказано, особенно если такую возможность открывают человеку с детства. Человек, занявший эту жизненную позицию, не боится изменить собственное поведение, свои взгляды, потому что смотрит на жизнь как на процесс, а на себя как на меняющуюся, преображающуюся личность. Признание уникальности других людей логично следует из задачи сохранения верности своим жизненным целям и из готовности меняться, когда того требует реальность, во всем, что