Подняв незанятой левой рукой (магией, разумеется, отвлекаться было некогда) мелкие камешки, валяющиеся у него под ногами, он быстро переплавил их в железо и заставил заостриться или превратиться в колючки о четырёх концах. Этой картечью он обдал группу упырей, разнеся их в фарш. Выстроив вокруг зловонной ямы, испускающей яд, заграждение из выросших по его приказу стальных пик, он подозвал парня ближе.

– Сейчас мы всё закончим, – просипел Менелос, оглядывая сползающихся к ним нежитей. – Используй самое сильное заклинание, что тебе известно, должно хватить даже небольшого огненного шара. Я защищу нас.

– Верно, – вздохнул студент. – Да, магистр, я хочу вернуть вам это, – он протянул магу печать с его именем.

– Что? – лицо чародея как-то неестественно вытянулось. – Откуда это у тебя?

– Вы же переслали его с гонцом, помните? А откуда ещё?

– Ты был там, значит? – вдруг сурово прорычал Менелос. – Я прав, ты видел Альту?

– Девушку, да? – решил идти ва-банк Куик. Юношеский запал взял верх над здравым смыслом. Ему не пришло на ум, что маг, замешанный в чём-то нечистом, просто уберёт его.

– Я был готов к такому повороту, – спокойнее проговорил Менелос. – Потому и вызвал кого побесполезнее. Не хотелось доводить до такого…

Поняв, что дал маху, Куик начал отступать от помрачневшего мага. Однако от отчаянья, он продолжил давить:

– Так некромаг, уничтоживший деревню – это вы? Невероятно, как Сенат допустил?

– Ты ничего не понимаешь, мальчишка! – разозлился Менелос. – Я был проездом в этой проклятой деревне и… случайно закрутил с Альтой, дочерью старосты.

– Случайно?! – округлил глаза парень. – Сомневаюсь, что так бывает. Где же правило не западать на красоток? – он понемногу начал обходить чародея сбоку, теснясь к стене избы, чтобы случайно не попасть в лапы кого-нибудь из беспокойных усопших.

– Я дал слабину, вот поэтому и вбивал в твою бестолковую голову правила, чтобы оградить от подобного. В конце концов, как можно было подумать, что эта дурёха повесится, узнав, что я намерен уехать без неё? Я не рискнул своей репутацией, надо было быстро исправить положение. Оживить её хоть на пару часов, вывезти якобы в Глондван, а потом… Заклинание земли некоторыми гранями соприкасается с некромагией. Я знал пару ритуалов, – от этого признания у Куика по коже побежали мурашки, он вновь услышал звон призрачного колокола.

– Да, не удивляйся, – продолжил Менелос. – Чем дольше живёшь, тем большему учишься, пускай иногда не тому. Это была ошибка, всё было ошибкой. Ритуал пошёл не по плану, стало только хуже. Теперь мне надо было полностью замести следы и больше никогда не ступать на тонкий лёд. Но тебе захотелось всё испортить. Я не могу тебя выпустить, извини. Выбирай: либо ты сжигаешь город вместе с собой, либо я убиваю тебя сам и порча ползёт дальше.

Куик готов был упасть без чувств. Он попытался бежать, но его стиснули каменные объятья вырвавшихся из-под ног пальцев. Менелос подошёл к парню, схватил за горло, отозвав земляные руки и пристально посмотрел в глаза ученику. Тот же краем глаза заметил тени, выступающие из тумана за спиной мага. Безумец, похоже, так завёлся, что не слышал нарастающий звон или же просто притерпелся к нему.

– Так что ты скажешь? – роняя капли слюны на бороду, прорычал чародей.

– Скажу… ignis scutum!

Парня охватило пламя, обжегшее вцепившегося в него Менелоса, а через секунду он оказался в надёжном пузыре из пламени, вокруг которого с шипением горели миазмы. В этот же момент позади сбившегося с пути мага раздался скрип, вырвавшийся из клюва мортуса. Другое «стадо» подошло с соседней улицы, окружив Менелоса. Под дружные срежет голосов «пастухов» трупы кинулись на него, хватая за одежду, волосы, бороду, чьи-то зубы впились в шею. Чародей отбивался яростно, некоторых зомби он поднимал, держа за грудки, и вышвыривал на пару метров, иных разил магией. Наблюдая эту страшную картину, Куик принял трудное решение. С криком он развернулся, побежал к «язве» и нырнул в неё. Моментально столб ядовитых испарений вспыхнул, обратившись в огненный фонтан, разбрызгивающий искры. Эти искры воспламеняли дома и тучи миазмов, по подземным тоннелям, соединяющим язвы прокатилась яростная волна, вся деревня разом рванула облаком бездымного пламени, поднявшимся до середины горы. Испепелилось всё.

***

В дневное время «Папаша Ёж» был довольно скучен. Полусонный бард с проседью в щуплой бородёнке, рассевшись на бочке у входа в зал, бряцал на лютне спокойную мелодию, пока пара крестьян трапезничали бараньими котлетами.

– Фальшивишь, засранец, – лениво пожурил музыканта гоблин в клетке с распахнутой настежь дверцей.

Покой нарушил резкий стук: входная дверь распахнулась, врезавшись в косяк, словно её открывал пьяница. Потянуло гарью. Куик в пожжённой робе и подгоревшей шевелюрой на голове, шаркая ногами, прошёл через сени с лавкой, задержался у трапезной.

– Ух, малец, потрепало же тебя, – присвистнул бард.

– Да, – только и выдохнул парень.

– Подкинь монетку, я чего-нибудь пободрее сыграю.

– Э, самому бы хватило на кружечку, – потирая красное с пятнами сажи лицо, замялся ученик.

– Ну, если хоть какая безделушка будет… – не унимался песнопевец. – Я не гордый.

Порывшись в кармане робы, Куик извлёк печать, переданную ему гонцом и уронил в ладонь музыканта.

– «Менелос», – важно отодвинувшись, прочитал бард. – Ладно, сойдёт, всё равно делать больше нечего.

Под более весёлую композицию и сочувствующий взгляд гоблина, Куик добрался до столика и упал на стул, закинув голову.

– Снова ты, – раздался звонкий голосок официантки. – А где твой наставник?

– Он уже научил меня всему, чему должен был, – безразлично пялясь в потолок, уронил Куик.

– Значит, станешь великим магом, да? – игриво толкнула его в плечо девушка.

– Посмотрим, – парень оживился, посмотрел на неё и улыбнулся. – А пока налей-ка мне вашего фирменного мёду!