litbaza книги онлайнСовременная прозаКакое надувательство! - Джонатан Коу

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 132
Перейти на страницу:

— И как, по-твоему, держится старая идиотка? — шепчет он.

Мортимер морщится, и в его ответе слышится упрек:

— Если ты имеешь в виду Табиту, то она ведет себя прекрасно. Как я и обещал.

— Я просто видел, как вы с нею болтали сегодня на крокетной лужайке. Вид у тебя был довольно серьезный — вот и все. Ведь ничего не случилось, правда?

— Разумеется, нет. Мы просто ходили прогуляться. — Тут Мортимер хватается за возможность сменить тему. — Сады, кстати, смотрятся изумительно. Особенно жасмин: запах просто ошеломляющий. Поделился бы секретом как-нибудь на днях?

Лоренс жестоко хохочет:

— Иногда мне кажется, старина, что ты такой же чокнутый, как она. У нас в саду нет жасмина. Готов поклясться — ни единой веточки! — Он поднимает голову и видит, как в столовую вносят и ставят на дальний конец стола огромную серебряную супницу. — Ага, а вот и следующее блюдо.

* * *

Посреди седла зайца в карри Ребекка слышит сбоку застенчивое покашливание.

— Что такое, Гимор?

— Два слова наедине, если не возражаете, миссис Уиншоу. Боюсь, дело серьезное.

Они удаляются в поперечный коридор, и когда минуту спустя Ребекка возвращается, лицо ее бледно.

— Дети, — говорит она мужу. — Какое-то глупое происшествие в детской. Хилари повредила руку. Я сейчас отвезу ее в больницу.

Мортимер в панике приподнимается со стула.

— Серьезно?

— Не думаю. Она просто немного расстроена.

— Я еду с тобой.

— Нет, ты должен остаться. Не думаю, что это займет больше часа. Оставайся и веселись.

* * *

Но Мортимеру не весело. На торжестве он получал удовольствие только от общества Ребекки, на которую за последние несколько лет привык полагаться как на защиту от ненавистного семейства. Теперь же, в ее отсутствие, он большую часть вечера вынужден довольствоваться беседой с сестрой Оливией — сухой, брюзгливой Оливией, столь непреклонно преданной породе Уиншоу, что даже вышла замуж за одного из собственных кузенов; и вот она без малейших угрызений совести не прекращает бубнить об управлении поместьем, о рыцарском титуле, который вот-вот должны пожаловать супругу за достижения в промышленности, о политическом будущем ее сына Генри, который наконец проявил достаточно ума и понял, что именно Лейбористская партия открывает перед ним перспективу на получение министерского кресла еще до сорока лет. Мортимер устало кивает этому монологу и время от времени бросает взгляды на другие лица за столом: вот Дороти запихивает еду в рот; ее жених угрюмо сидит рядом, баран бараном; крысиные расчетливые глазки Марка по-прежнему бдительны; славная бестолковая Милдред рассказывает Томасу какой-то робкий анекдот, а тот слушает с ледяным безразличием торгового банкира, готового отказать мелкому предпринимателю в кредите. И конечно же, Табита — выпрямилась как палка и ни единого слова никому не говорит. Мортимер замечает, что она то и дело посматривает на карманные часы и уже несколько раз просила кого-нибудь из лакеев проверить время по высоким напольным часам в вестибюле. Не считая этого, Табита совершенно неподвижна и не сводит глаз с Лоренса. Как будто чего-то ждет.

* * *

Ребекка возвращается из больницы как раз к кофе. Она проскальзывает на свое место рядом с мужем и пожимает ему руку.

— С нею все будет в порядке, — говорит она. — Медсестра Бэклан укладывает ее спать.

Лоренс встает, стучит по столу десертной ложкой и провозглашает тост.

— За Мортимера! — говорит он. — Счастья и здоровья ему еще на пятьдесят лет.

По столовой разносятся приглушенные отголоски „Мортимер“ и „счастья и здоровья“, а гости допивают то, что еще осталось в бокалах. Раздается громкий довольный вздох, и кто-то произносит:

— Ну что ж, это действительно был очень приятный вечер.

Все головы поворачиваются. Голос принадлежит Табите.

— Как приятно бывает оттуда выйти. Вы даже себе не представляете. Вот только… — Табита хмурится, на лицо наползает потерянная, подавленная гримаса. — Только… я вот думала, как хорошо было бы, если бы с нами сегодня мог быть Годфри.

Повисает долгая пауза; в конечном счете нарушает ее не кто иной, как Лоренс, — с напускным добродушием он произносит:

— Воистину. Воистину.

— Он так любил Мортимера. Морти, вне всякого сомнения, был самым любимым его братом. Об этом он мне сам говорил, и очень часто. Он предпочитал Мортимера Лоренсу. У него не было в этом сомнений. — Табита снова хмурится и оглядывает весь стол. — Вот только интересно — почему?

Ей не отвечает никто. Все опасаются встретиться с ней взглядами.

— Я полагаю, потому что… Я полагаю, потому что он знал… что Мортимер никогда не намеревался убить его.

Она наблюдает за лицами родственников, как бы ища в них подтверждения. Но их молчание абсолютно и проникнуто ужасом.

Табита кладет салфетку на стол, отодвигает стул и с трудом поднимается на ноги.

— Что ж, пора мне на боковую. По Лестничному холму на Одеяльную ярмарку, как говорила мне когда-то няня. — Она направляется к дверям, и уже трудно понять, обращается она к гостям или просто бормочет сама себе. — По длинной извилистой лестнице, по ступенькам поплыву я, помолюсь — и на боковую. — Табита оборачивается, и сомнений ни у кого не остается — следующий вопрос она задает брату — А ты еще читаешь молитвы на сон грядущий, Лоренс?

Тот не отвечает.

— Сегодня я бы на твоем месте прочла.

* * *

Опустошенная, Ребекка откидывается на гору подушек. Она медленно разводит ноги и массирует бедро, снимая боль. Рядом, тяжело уткнувшись головой ей в плечо, уже засыпает Мортимер. Чтобы достичь оргазма, ему потребовалось почти сорок минут. С каждым разом все дольше и дольше; и хотя он в целом был очень нежным и внимательным любовником, Ребекка уже расценивает эти марафоны как некое тяжкое испытание. У нее побаливает спина, пересохло во рту, но она не стала тянуться к стакану с водой на тумбочке, чтобы не тревожить мужа.

Сонно и бессвязно Мортимер начал бормотать что-то. Ребекка погладила его по редеющим волосам:

–.. что бы я без тебя делал… такая милая… с тобой все лучше… сносно…

— Ну что ты, что, — прошептала она. — Завтра поедем домой. Все кончилось.

— … ненавижу их всех… что бы я делал, если б здесь не было тебя… с тобой все лучше… иногда мне хочется всех поубивать… поубивать их всех…

Ребекка надеялась, что Хилари удастся заснуть. Сломано три пальца. Она не поверила, что это вышло случайно — ни на миг не поверила. Сейчас за всеми проказами стоит Родди. Как фотографии, с которыми она его как-то раз поймала: оказалось, подарок Томаса, черт бы его побрал…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 132
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?