История ревности древнее истории письменности. Ревность Каина к Авелю ставит пятно на начало истории человечества в Книге Бытия. Она также присуща взаимоотношениям иудео-христианского Бога со своим народом, что закреплено в Первой заповеди и провозглашено в Книге Исход: «Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель».[9]

Ревность была центральной темой греческой мифологии и литературы. Богиня Гера ревновала ко многим женщинам, привлекавшим внимание ее мужа Зевса. Когда Ясон изменил своей жене Медее, она в отместку убила его детей. Измена Елены ее мужу Менелаю вызвала Троянскую войну.

В средневековой Европе ревность рассматривалась как необходимая, даже позитивная, связанная с честью эмоция. Андрей Капеллан в XIX веке описал важность сильной любви и ревности в трактате «О науке куртуазной любви». Он писал: «Любви не может существовать в человеке, не познавшем ревность» и «Подозрение избранника порождает ревность, тем самым усиливая любовь».[10] Для добивающегося любви дамы благородного рыцаря было бесчестием не сразиться на дуэли после «провокации» ревностью. В трагедии Шекспира «Отелло» злобный Яго обманом вызывает гнев Отелло, поставив под сомнение верность его жены Дездемоны. Отелло описывает свою ревность, вынудившую его к убийству верной жены, как эмоции «любившего неразумно, но безмерно».[11] Хотя его поступок ужасен, но совершался он во имя любви и чести. Поэтому в пьесе Отелло является трагическим героем, а не злодеем.

В XIX веке ревность стала все чаще рассматриваться как мешающее внутренней гармонии чувство. Викторианский период восхвалял уравновешенность и контроль над сильными эмоциями. Ревность была фактически под запретом, так как считалась разрушительной для гармонии викторианской семьи.

В современной Америке и большей части Западной Европы принято стыдиться и скрывать свои ревнивые чувства. Опросы показывают, что американцы более, чем представители западных культур, склонны считать ревность признаком того, что с ними происходит что-то неладное.[12] В некотором смысле ревность ушла в подполье. Она уже не считается признаком любви и чести, а скорее символизирует неспособность к доверию, недостаток самоконтроля, невроз и стыд. Но она абсолютно точно не исчезла ни из популярной культуры, ни из нашей жизни. Известные песни «До меня дошли слухи», «За каждым твоим вдохом я буду наблюдать», «Эй, ревность» и «Ревнивый парень»[13] демонстрируют, что мы никогда не освободимся от этой эмоции. И сегодня существует еще больше возможностей для неверности: переписка с незнакомцами, просмотр порнографии или тайные свидания в интернете. Каждая из таких возможностей может подорвать уверенность многих из нас, создавая чувство неопределенности. В новом тысячелетии мы окружены СМИ, провоцирующими неуверенность в себе: начиная с непрекращающихся посланий о том, как должно выглядеть наше тело, и заканчивая абсолютно нереальным представлением о сексе в порнографии. Легче «шпионить» друг за другом, чем узнавать правду. Всего вышеописанного достаточно, чтобы вскормить ревность.

Хотя мы склонны думать, что ревность чаще всего встречается в любовных отношениях, она также может быть проблемой в любых важных межличностных связях. Данная проблема часто возникает в так называемых «воссозданных семьях», где дети соперничают с разведенными родителями, отчимами и мачехами, сводными братьями и сестрами. Сто миллионов американцев живут в смешанных семьях, и 35 % всех супружеских пар имеют детей от предыдущих браков.[14] В Великобритании есть даже сайт для отчимов и мачех, которые ненавидят своих приемных детей или соперничают с ними.[15] Когда родители разводятся и у мамы или папы появляется новый партнер, дети чувствуют себя преданными, страдают от гнева, тревоги и обиды – одним словом, из-за ревности.

Вопрос конфиденциальности на рабочем месте постоянно подвергается сомнению, так как в реальной жизни она соблюдается довольно редко. В 2012 году средний срок работы на одном месте составил 4,2 года.[16] Как следствие, существует множество возможностей для ревности: «Джейк ездит в лучшие командировки», «Раз Донну повысили, то должны повысить и меня!», «Эрик всегда ходит на обед вместе с начальником, а меня никогда не звали», «Мне кажется, что уже все, кроме меня, получили премию “Лучший сотрудник”». Статус в динамично развивающейся компании может зависеть от того, кому симпатизирует босс, и того, кто входит или исключен из его окружения.