– Ну ради симметрии можно и потерпеть, – с явно преувеличенным тяжелым вздохом согласился ее кавалер. – Тем более есть шанс, что они все же решили начать аукцион.

К великому сожалению обеих дам, швейцарцы неторопливы, а богатые швейцарцы просто до жути медленны. За следующие полтора часа успели продать лишь два лота. За это время у Арианны затекла спина от сидения на неудобном стуле. Всегда элегантная и надменная Предводительница Стаи Окраин Москвы в этот раз, не церемонясь, скинула туфли на высоченных каблуках, чтобы дать ногам хоть какой-то отдых и облегчение.

А Ева, пока очередь дошла до их лота, опустошила две тарелки закусок и, к своему ужасу, выпила целую бутылку шампанского. Захмелеть маг на нервах не смогла, но изжогу себе заработала. Однако когда в зал, за которым девушка наблюдала на большом плазменном мониторе, вынесли табакерку, артефактор схватила следующую тарелку с закусками. Ее нервы натянулись до предела. Ева вынуждена была признаться самой себе, что эти торги опаснее любого обычного поиска даже самых редких артефактов!

– Дамы и господа, – размеренно и торжественно начал аукционист. И… сделал почти театральную паузу.

– Он это специально? – прошептал Кир своей спутнице. – Проверяет, не уснул ли кто в зале?

– Просто тянет время, – сквозь зубы ответила Белая Кошка. – Похоже, у него почасовая оплата.

– А теперь, – наконец-то продолжил аукционист, – я представляю вам следующий лот. Из частной коллекции, владелец которой пожелал сохранить свое инкогнито.

Ева в своем убежище наклонилась вперед, к самому экрану. Она боялась, что именно на этих словах ведущий не удержится и посмотрит на Арианну. Но, к счастью, аукционист был профессионалом до мозга костей – его взгляд по-прежнему упирался в полотно известного голландского художника XVII века, висящее на дальней стене зала.

– Я представляю вам табакерку, – прозвучали ожидаемые слова. – Датируемую концом XVIII века. Предмет имеет овальную форму…

Ева перестала обращать внимание на его слова, потому что помощник аукциониста в идеально белых перчатках взял табакерку в руки и продемонстрировал ее камерам, выводящим увеличенное изображение антикварной безделушки на большие мониторы в зале. «Покрыта золотом», «вставки из цветной эмали», «украшена бриллиантами и рубинами»… Артефактор затаила дыхание, когда пальцы сотрудника аукционного дома нежно нажали на скрытый механизм и крышка табакерки отскочила. Только бы никто не заметил, насколько мала коробочка внутри!

Ева потратила много времени, когда с помощью очередных щипчиков запихивала внутрь скрытого секретного отдела этой табакерки совсем не маленький проклятый голубой бриллиант. И если кто-то вдруг сейчас догадается о потайном отделении…

Но все прошло гладко, и спустя еще пять минут была объявлена начальная цена лота. Какие-то скромные 150 тысяч долларов…

– Кир! – Арианна дергала своего спутника за рукав. – Прекрати это немедленно!

Она даже забыла, что стоит скрывать сейчас от Куракина свои чувства. Но он же реально вознамерился купить своей подруге эту чертову табакерку! Знаменитая Предводительница Стаи Окраин Москвы… не то чтобы запаниковала, но явно сильно нервничала!

– Ты же за симметрию, – напомнил ей Кир. Его глаза блестели азартом. – Это чрезвычайно захватывающе!

– Ты поднял цену до полутора миллионов! – набросилась на него Белая Кошка. – Какая тут симметрия!

– Но ты же видишь, как смешно нервничает и потеет тот швейцарец в шерстяном похоронном костюме… А! Он сдался! – Куракин отвесил одному из своих противников издевательский полупоклон. – И дамочка тоже давно молчит. Подумаешь! Останется без табака. Проживет дольше и красоту не попортит.

– Забудь про ее красоту! – сердито велела Арианна. – Все и всегда может решить хорошая порция омолаживающих чар или пластическая операция у смертных. Кир! Я не хочу больше эту табакерку. Она мне разонравилась…

Молодой деловой мужчина чуть взмахнул рукой. Ставка выросла до миллиона шестисот тысяч долларов.

– Не смей поднимать руку. – Глаза Белой Кошки стали опасно желтыми и даже немного засветились.

– Да? – Кир посмотрел на нее с веселым интересом. – То есть ты считаешь, что такая симпатичная кругленькая сумма в иностранной валюте – это достойная оплата твоего признания?

– Признания в чем? – опасливо прищурилась Арианна.

– В том, зачем ты вообще заставила меня торговаться тут за твою же собственную табакерку. – У Кира хватило ума понизить голос до еле слышного шепота.

– Если ты не дашь тому молодому смертному сейчас ее купить, – с угрозой выдала Кошка, – твоя любимая племянница сама сдерет с тебя шкуру. Или нет… Мы просто обе промолчим, как можно избежать проклятия, которое лежит на этой чертовой коробке!

– Ева? – Теперь и Кир также неприятно сощурился. – Ты втянула в это Еву? И… какое проклятие, женщина! Табакерка была у тебя много лет и…

– Продано! – победно заявил аукционист и звонко стукнул молоточком по кафедре.

Арианна позволила себе вздох облегчения.

– А вот теперь, – мило промурлыкала женщина, игриво проведя пальчиками по щеке своего спутника, – ты достоин всего, чего пожелаешь. В том числе и наших с Евой признаний. Только… нам нужно как можно быстрее исчезнуть отсюда…

Ева заторопилась. Она поставила на стол очередную опустевшую тарелку и вскочила с кресла. Ноги немного гудели от долгого сидения в одной позе в напряжении. Маг-артефактор даже несколько раз подпрыгнула для нормализации кровообращения, а заодно стряхнула с одежды крошки еды.

Теперь нужно все очень четко рассчитать и… выбраться незамеченной. Потом, по ее следам, Юсупову будет очень приятно узнать, кто стал его соседкой на аукционе.

– Зачем ты ему все рассказала? – с упреком спрашивала Ева у Белой Кошки, стоя посреди их номера люкс.

– Иначе он из вредности купил бы эту чертову табакерку! – с досадой оправдывалась Арианна. – Он ее вспомнил!

– И я все еще здесь, – скромно заметил Кир, устроившийся в кресле. – В чем, собственно, проблема? Я заработал вам больше полутора миллионов долларов! И конечно, ни словом не обмолвлюсь об этом приключении ни Михаилу, ни Дану.

– Спасибо, – буркнула его младшая кузина. – Для всех я отбыла в Лондон, копаться в библиотеке.

– За свой шопинг я не перед кем отчитываться не обязана, – добавила Предводительница Стаи. – Но мой восторг от Европы не будет полным без небольшого подтверждения свершившейся мести.

– Кстати, да, – тут же оживился старший Куракин. – Мы увидим последний акт этой пьесы или придется потом просить у Мишки разрешение записать мемуары Юсупова в Подземельях?

– До этого еще долго, – с сожалением напомнила Ева. – А все остальное… Впечатляет! И эту запись я сохраню.