Но про все это нигде не будет написано. Во всех священных писаниях говорилось, что именно четверо дали людям знания, как строить стены, способные защитить от тварей под сенью темного светила, и рассказали, как создать оружие, способное поразить шаугаров, когда изделия людей оказались бессильны перед этой напастью.

– Молодой человек, не стоит так долго стоять перед богами. Они не любят затяжных взглядов, – неожиданно рядом со мной раздался хрипловатый старческий голос.

Обернувшись, я встретился лицом к лицу со служителем, обладающим цепким взглядом когда-то синих, а теперь выцветших до яркой голубизны глаз. Было что-то в этом взгляде настолько пугающее, что я невольно отшатнулся. Судя по мелькнувшей у старого служителя улыбке, его позабавила моя реакция. Не удивлюсь, если я не единственный, кто так реагирует на него, и мужчина порой любит развлечь себя таким способом.

– Что заставило вас в столь поздний час посетить обитель служителей богов? – хмыкнув, спросил старик.

– Я слишком долго не бывал в городах, где есть настолько большие храмы, и, как только прибыл в Виларс, поспешил в первую очередь посетить ваш, – прочистив горло, тихо ответил я.

Все никак не привыкну к собственному голосу. Мне он до сих пор кажется чужим. В обучении у старика мне приходилось по большей части молчать, так как тот любил слушать свой голос и лишь изредка задавал вопросы, на которые требовались более развернутые ответы, чем кивок. Надо стараться говорить почаще, ведь другие люди проводят много времени в разговорах.

– Похвальное стремление для столь юного возраста, – благожелательно кивнул служитель. – Особенно для юноши, отмеченного благословением богов.

– О чем это вы? – я постарался сделать вид, что не понял его.

Но, видимо, это не обмануло проницательного старика, он лишь улыбнулся и пошел дальше, скрывшись за ближайшей колонной.

Я постоял еще некоторое время, уставившись в то место, где исчез служитель, но тот не вернулся. Выдохнув сквозь сжатые зубы, я подошел к постаменту богов и осторожно опустился на колени.

Старик говорил, что богам безразличны наши молитвы, и те, кто надеются на силу слов, придуманных людьми, только зря тратят свое время. Богам важны лишь подношения, и чем они ценнее, тем больше шансов, что тебя услышат и, может, даже снизойдут до благословения.

Я не знаю, какие подношения сделал он, да и старик никогда не рассказывал про это, но боги однажды ответили на его подношения, и так я обрел татуировку на своем левом плече. Только это могло спасти меня от того, что ждет любого охотника рано или поздно… Да уж, удружил мне он своим последним подарком.

Отбросив мысли об этом, я снизу вверх посмотрел на четырех богов и бросил им под ноги несколько ценных минералов и кое-что из старых запасов. При этом сделал это так, чтобы часть из даров оказалась в тени, позади статуй богов. Стоило только последнему предмету упасть на постамент, как они едва видимо вспыхнули и истаяли. Это лучше всего другого говорило, что подношение принято, и его приняли все боги – в тени дары тоже исчезли, а не остались лежать, дожидаясь прихода служащего.

На этом запланированное было совершено. Мне еще предстояло найти постоялый двор, в котором не откажут позднему путнику в ночлеге.

Стоя на верхней ступени храма, что отделяла меня от внешнего мира, я обернулся на богов, и на миг мне показалось, что все они смотрят прямо на меня. Я поспешил скрыться в темноте улицы.

Странно, статуй четыре, а я ощутил пять взглядов. Ну да ладно, по крайней мере, ни один из них не был злобным, а скорее любопытным и чуть-чуть ободряющим. А возможно, мне все это только привиделось, кто знает.

В Виларсе я отсыпался и отъедался три дня после долгого путешествия, пока не почувствовал, что еще немного, и мне совсем не захочется подниматься с теплой постели. Да и, если честно, мне было любопытно посмотреть на жителей такого большого города.

Спустившись со второго этажа гостиницы, где располагалась моя комната, я едва успел отшатнуться, пропуская служанку, которая носилась между столиками, чуть ли не переходя на бег. Она даже не заметила, что я оказался на ее пути, и, не успей я уступить ей дорогу, мы бы обязательно столкнулись, а девушка держала в руках поднос с выпивкой. Думаю, мало бы кто обрадовался, если бы напитки по моей вине оказались разлиты.

Сейчас было обеденное время, и посетителей в заведении хватало. Миловидную служанку звали то к одному столику, то к другому, а на смену расплатившимся приходили новые желающие отобедать. Вот откуда-то из подсобных помещений выскочила еще одна девушка, и уже две служанки споро начали обслуживать гостей.

Шума и беготни стало в разы больше. Оглядев заполненное людьми помещение, я решил, что поесть можно и позже, и поспешил на улицу.

Виларс был на моей памяти самым крупным городом. Он занимал больше сотни квадратных километров. И если в маленьких городах, встреченных на пути ранее, порой было сложно разминуться двум людям, не зацепившись плечами, то здесь хватало свободного пространства. По архитектуре зданий и горожанам было видно, что Виларс живет в достатке и уже давно здесь не было серьезных происшествий. Да тут большинство мужчин вообще ходили без оружия, ощущая себя в полной безопасности, что было неслыханно для других мест. Такое пренебрежение оружием удивляло и вызывало чувство легкой зависти.

В контраст медленно идущим жителям города, среди людского потока выделялись охотники. Многие из них были без доспехов или видимого оружия, но походка и манера держаться выдавали их с головой.

Недаром старик говорил, что охотники отличаются от мирных жителей. Это уже были не запуганные людишки, которые бы в панике бежали в свой дом, стоит только увидеть шаугара, а воины, готовые сражаться до последней капли крови. Да и ношение шайгаров давало о себе знать.

Немного постояв на пороге гостиницы, я влился в людской поток и позволил ему нести меня. Мне было все равно, куда идти, а так хоть посмотрю на местный быт.

В конечном итоге я пришел на рынок, где, весело переругиваясь, торговали всякой всячиной. У ближайшего лотка с едой я за пару медяков приобрел несколько пирожков и с удовольствием умял их. Да, с домашней выпечкой мало что сравнится. Жаль, в походных условиях себя таким не побаловать.

Утолив голод, я стал ходить по торговым рядам. Чего здесь только не продавалось!

Вот невысокий мужчина громко зазывал посмотреть на ткани, привезенные со всех концов света. За его спиной рядами разложены товары различных цветов и материала. И если мужчины проходили по большей части равнодушно, то женщины и молодые девушки обязательно задерживались. Они с жаром участвовали в торге и просили показать то одну, то другую ткань, придирчиво оценивая материал по одним им понятным признакам.

За время, пока я наблюдал за столпотворением у этого лотка, мужчина продал пять тюков, и судя по тому, что желающих приобрести ткань не становилось меньше, он распродаст все, что взял с собой сегодня.