Ник и сам был поражен не меньше. Неужели он готов зайти так далеко? В других обстоятельствах он бы поступил совершенно по-иному. Воспользовавшись моментом, Ник потянул за ближайший клапан на чемодане, и все его содержимое вмиг оказалось на полу.

– Во что бы то ни стало я буду защищать собственную репутацию, – произнес он, глядя ей в глаза. Он сжал руки, чтобы остановиться и не раскидать ее чемоданы по всему дому. – Ты – Барнс. И останешься Барнс так долго, как это потребуется.

Роуз чуть было не отпрыгнула от него, и ненависть отразилась на ее лице.

– Я вновь стану Карт, прежде чем ты успеешь досчитать до десяти! – Ее грудь тяжело вздымалась. – Сейчас это делается в одностороннем порядке. Думаешь, разобрав мои чемоданы, ты сможешь заставить меня остаться? Ну уж нет!

Ник и в самом страшном сне не мог бы представить, что его утонченная супруга может перестать быть покладистой. Раздражение, недовольство – да! Но не такая открытая агрессия. Причем Роуз даже не повысила голос, но он чувствовал ее раздражение кожей.

Невольно Ник подумал: «Каково было бы это – ощутить всю ее страсть? Вероятно, это было доступно другому…» Последняя мысль пронзила его словно копье. Еще никогда он не чувствовал подобного.

– У меня есть предложение к тебе, – наконец нарушил молчание Ник. Ее глаза с подозрением сузились. – Я не хочу ни развода, ни аннулирования. Меня полностью устраивает наш брак. – Черт его подери, если он позволит ей получить свое! Если разводу и суждено произойти, она будет соблюдать все его условия.

– Наш брак не устраивает меня.

Ник постарался не думать о том, как глубоко его задели ее слова:

– Это я понимаю. Однако ты невнимательно подошла к вопросу. Мы не сможем развестись, пока не прожили вместе год. Так что у нас впереди целый месяц.

– Но к бракоразводному процессу мы можем приступить уже сейчас. – В который раз она проявляла то упрямство, которое восхищало его, когда они занимались бизнесом.

Роуз всегда выверяла все, до мельчайшей детали. То же самое упорство она проявила, когда отказалась продолжать с ним дальнейшее сотрудничество. И чем больше он пытался подчинить ее своей воли, тем меньше ему это удавалось.

– Дай мне месяц. Подожди до нашей первой годовщины, будь уверена, я заставлю тебя передумать. – Ник старался, чтобы его голос звучал уверенно. – Поезжай со мной на острова, как мы планировали раньше, в качестве моей помощницы. Ты поможешь мне так, как никто другой. Сделай это, и я дам свое согласие на развод. Если же ты сейчас откажешься, на каждом этапе твоего пути я буду ставить тебе палки в колеса.

– Я не изменю своего решения!

– Поживем – увидим, – выдохнул он. – Роуз, один месяц! Это не слишком долгий срок, если тебе хочется обрести свободу.

Ее ноздри трепетали, он чувствовал ее нежный запах – чистота и еле уловимые цветочные ноты.

В ее глазах зажегся огонь.

– Хочу зафиксировать это на бумаге.

– Прошу прощения? – Еще никто так не оскорблял Ника. – Я даю тебе свое слово!

– Я уже получила одно обещание одиннадцать месяцев назад.

– А ты дала свое. Я не собирался нарушать клятву.

Казалось, они провели так целую вечность. Стояли друг напротив друга, и ни один из них не желал уступать другому. Атмосфера вокруг, казалось, накалилась до предела. Ник невольно подумал: а ведь он восхищается Роуз! Она была одной из немногих, кто мог вот так, бесстрашно смотреть ему в лицо.

Однако она сдалась первой, протянула ему ладонь:

– Мы пожмем руки. Ник, это будет только один месяц. Если в конце концов ты не дашь мне согласия… Тогда я приму свои меры.

Ее страстная речь вызвала в нем сладостную дрожь. Его рука коснулась ее ладони, и он неожиданно понял: это был едва ли не первый раз, когда они прикоснулись друг к другу.

Нет, первый раз это произошло одиннадцать месяцев назад, когда они обменялись кольцами.

Сердце Ника пело, пока он спускался по лестнице. В очередной раз он одержал победу! Он с усмешкой подумал и о том, что впервые за одиннадцать месяцев брака оказался в спальне собственной жены.

По прилете их ожидала машина. На улице стояла невыносимая духота, казалось, даже сама земля плавилась. Несмотря на то что Роуз предусмотрительно переоделась в легкое светлое платье, ее кожа мгновенно покрылась блестящими капельками пота. Они покинули Лондон более восемнадцати часов назад, и Роуз чувствовала себя по-настоящему разбитой. Сама поездка не была столь обременительной – полет на личном самолете в компании Ника. Однако, в отличие от своего супруга, Роуз так и не удалось заснуть во время всего полета. К счастью, она могла потратить время на изучение документов – внушительная кипа бумаг по подготовке предстоящего контракта.

Гораздо хуже пришлось после пересадки. Они вынуждены были сидеть друг напротив друга, и их колени соприкасались.

Из машины навстречу им вышел мужчина в светлом льняном костюме. К этому времени Ник окончательно освободился от пиджака, галстука, закатал рукава рубашки.

– Здравствуй, Николас! Приятно снова встретиться с тобой.

– Взаимно. – Ник с готовностью пожал ему руку. – Позвольте мне представить вас моей жене. Роуз – это Роберт Кинг, владелец острова.

Впервые Николас представил ее как свою жену. Спустя восемь месяцев после их брака, заключенного впопыхах, он продолжал представлять Роуз лишь как своего персонального ассистента. Об этом они сами условились ранее – в отношении работы следовало придерживаться профессионализма.

Прежде чем Роуз успела как-то отреагировать, она оказалась в объятиях американца.

– Роуз! Как прекрасно наконец-то познакомиться с тобой! Твой супруг говорил о твоем профессионализме, однако, – Роберт все еще придерживал ее за локоть, – он никогда не хвастался тем, как ты прекрасна.

Роуз не была уверена, но ей показалось, что мужчины обменялись многозначительными взглядами.

– Приятно познакомиться с вами. – Она попыталась деликатно выбраться из объятий американца. – Мистер Кинг, уверена, мой супруг известил вас – я сопровождаю его в качестве личного помощника, а не как жена.

– Помощница? О да-да, – он снова посмотрел на Ника, – конечно-конечно. Вы, думаю, устали после дороги, вам следует отдохнуть. Роуз, пожалуйста, зови меня просто Роберт.

В машине с кондиционером она окончательно пришла в себя. Впрочем, все внимание Роберта было сосредоточено на Нике. У Роуз возникло впечатление, что, попытайся она принять участие в их беседе, Ник бы погладил ее по волосам и попросил не забивать свою хорошенькую головку глупостями. Это приводило ее в ярость. Роуз оставалось лишь утешаться мыслями о том, что, когда, наконец, ей выпадет возможность проявить свой профессионализм, Роберт поймет: ее основное достоинство не брак с Николасом Барнсом, а ее профессиональные навыки.