– Восемь ярусов, – пояснил Джейк. – По одному на каждый десяток лет твоей жизни, дедушка.

– Но самые лучшие еще впереди, – послышалось в ответ.

Когда торт остановился посреди террасы, двое рабочих достали из-под нижнего яруса рулон ковровой дорожки.

– Расстилайте ее, ребята! – воскликнул Байрон, направляясь к террасе.

Разумеется, дорожка была красной! Еще одно очко в пользу Мел. Она заслуживала прибавки к зарплате.

Этот праздник все надолго запомнят, – думал Джейк, стоя рядом с дедом.

Наконец крышка верхнего яруса поднялась, и толпа гостей замерла в ожидании. Оркестр заиграл «Счастливого дня рождения», и все запели. Через несколько секунд из торта начала появляться светловолосая голова с прической как у Мерилин Монро. Глаза девушки были опущены, веки покрыты дымчато-серыми тенями, длинные темные ресницы касались щек, на чувственных губах блестела ярко-красная помада.

Только когда из торта показалась шея, Джейк все понял.

Белокурые волосы были ненастоящими.

Перед ним предстало лицо… Мел Росси.

Осознание этого потрясло его, лишив на время чувства реальности. Ему бы никогда не пришло в голову, что его чопорная и добродетельная помощница возьмет на себя роль красотки, появляющейся из праздничного торта! Джейк не верил своим глазам. Однако это действительно была Мел с ее восхитительными пышными формами. К левому запястью молодой женщины была прикреплена атласная подушечка в виде сердечка.

Ее бикини было сделано из красных роз. Должно быть, они были искусственными, но выглядели как настоящие. Джейк представил себе, как Мел лежит обнаженная на алых атласных простынях, а он осыпает ее лепестками роз. Очень волнующий образ!

Его сердце бешено колотилось, пока он наблюдал за медленным появлением Мел из торта. Наконец показались красные босоножи на шпильках.

– Какая красота! – с благоговейным трепетом произнес Байрон. – Ты превзошел себя, мой мальчик!

Джейк лишился дара речи. Он не слышал окончания песни, потому что в ушах у него звенело от аплодисментов и восторженных возгласов. Словно зачарованный, он медленно поднял взгляд, и в это мгновение Мел открыла глаза.

И между ними проскочил электрический разряд!

Ее взгляд был красноречивее всяких слов, и у Джейка подогнулись колени.

Что-то подсказывало ему, что с этого момента его отношения с Мел Росси изменятся навсегда.

Мерлина испытывала чувство удовлетворения. Джейк выглядел ошеломленным и, похоже, еще не скоро придет в себя. Привычное выражение самодовольства на его лице сменилось потрясением. Его губы не улыбались, в глазах не было дразнящего блеска. Он смотрел на нее, словно зачарованный.

А она стояла в бикини перед толпой людей, довольная собой. Она сделала это! Свободная женщина! Сама себе хозяйка!

Приложенные ею усилия и затраченное время только что окупились сторицей. Теперь она сможет уйти с гордо поднятой головой. Ее не будет преследовать чувство поражения.

Все же сначала нужно довести дело до конца.

Мерлина надеялась, что сможет удержаться на высоченных каблуках. Пошатнуться или упасть было бы настоящим провалом. Посмотрев на пожилого мужчину, стоявшего у противоположного конца дорожки, она очаровательно улыбнулась. Байрон Девила, которому на вид было не больше шестидесяти, улыбнулся ей в ответ, и это немного ее подбодрило.

Давай, Мерилин Монро, – сказала она себе.

Оркестр заиграл «Волшебный вечер», и она начала спускаться вниз по ступенькам. Двигаться под музыку было намного легче, чем в тишине. Наконец она оказалась на дорожке и, проигнорировав Джейка, уверенной походкой подошла к его дедушке.

Она это сделала!

Уловив на себе взгляд Джейка, Мерлина почувствовала, как ее вновь начинает кружить водоворот эмоций. Каждая нервная клеточка в ее теле дрожала, но не из-за боязни, а от радостного ощущения того, что кукловод запутался в собственных ниточках.

Байрон Девила смотрел на нее с восхищением и интересом, как никогда не смотрел на нее его внук. Затем протянул руки ей навстречу. Тогда Мерлина развязала ленточку на запястье и протянула юбиляру подушечку в виде сердца.

– С днем рождения, мистер Девила. Пусть ваше сердце всегда будет наполнено радостью, – произнесла она с улыбкой.

– Оно уже полно ею, благодаря тебе, моя милая. – Привязав подушечку к своему запястью, Байрон взял обе ее руки в свои и слегка пожал. – В такие минуты я предпочитаю не терять даром время. Как тебя зовут?

– Мерлина, – с достоинством произнесла она. – Мерлина Росси.

– Мерлина, – промурлыкал старик. – Красивое имя для красивой женщины.

– Спасибо, мистер Девила.

– Зови меня Байрон.

– Спасибо вам, Байрон.

– У меня есть к тебе еще один вопрос. – Он игриво поднял одну бровь. – Ты выйдешь за меня замуж?

Мерлина рассмеялась. Было это сказано в шутку или нет, но молодая женщина увидела долю иронии в том, что Байрон Девила сделал ей предложение на глазах своего внука, к которому она была неравнодушна.

– Тебе не кажется, что ты немного поторопился, дедушка? – раздраженно произнес Джейк. – Ты ведь впервые ее видишь.

– Ну и что? Может, это любовь с первого взгляда, – довольно произнес Байрон. – Спасибо тебе за то, что выбрал для меня Мерлину, Джейк.

– Я не выбирал ее для тебя! – сердито воскликнул его внук. – Ты ее не получишь. Она моя!

– Твоя? – Нахмурившись, Байрон посмотрел на Джейка. – На тебе весь вечер висит какая-то костлявая модель. Ступай к ней, мой мальчик.

И поделом этому бабнику, подумала Мерлина, почувствовав симпатию к Байрону. Она насмешливо посмотрела на Джейка. Если бы он хотел, чтобы она принадлежала ему, он не пришел бы на праздник с другой женщиной, отвоевал бы ее у своего деда и предложил бы ей стать его женой и матерью его детей. Но Мерлина знала, что это всего лишь мечта.

– Мел моя личная помощница! – отрезал Джейк.

– Мел? Кто такая Мел? – поинтересовался его дедушка.

Ей определенно начинал нравиться Байрон Девила. Он боролся за нее, заставляя Джейка признать ее настоящее имя.

– Женщина, которой ты увлекся. – Джейк сделал нетерпеливый жест рукой, желая немедленно положить конец этой сцене.

Он пристально посмотрел на Мерлину, будто требуя, чтобы она это подтвердила.

Черта едва! – Она ослепительно улыбнулась ему. – Сам выпутывайся. Я не буду тебя спасать.

– Тебя следовало бы пристрелить за то, что ты исковеркал такое красивое имя, – сказал Байрон своему внуку.