Алекса просмотрела файлы, которые пришли из других штатов после ареста, произведенного прошлой ночью. Данные на Квентина пытались перепроверить путем сопоставления с данными о десятке убийств. Сердце обливалось кровью, когда она смотрела на фотографии убитых девушек. Все они очень походили на сестру Чарли, фотография которой тоже прилагалась. Все жертвы были в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, преимущественно блондинки и очень похожи друг на друга. Они выглядели как типичные здоровые соседские девчонки. Все перед смертью были изнасилованы и, судя по кровоподтекам на шеях, задушены и умирали от удушья во время полового акта, что совпадало с его предполагаемым желанием попробовать самому убивать женщин во время секса, потому что это сильно возбуждает. У всех девушек имелись родители и друзья, которые их любили, братья и сестры, любимые и женихи, жизни которых сломала их гибель. Не все тела пока еще нашлись, но многие уже были обнаружены. Некоторые девушки просто бесследно исчезли, и никто не знал наверняка, живы ли они, но компьютер выдавал данные о них как о возможных жертвах. Причем внешне они выглядели так же, как и те, кого нашли. В общей сложности, включая пропавших, их было девятнадцать. Останки двенадцати из них были найдены, останки еще семерых не нашли.

У Люка Квентина прослеживалось явное влечение к молодым красивым блондинкам, обычно высоким и стройным. Это были манекенщицы или королевы красоты, гордость окружающих, их ждала счастливая жизнь, пока они не встретились с ним. Он не выбирал неряшливых женщин в барах, не убивал проституток. Он искал и находил общеамериканский образ типичной соседской девчонки. Убийство таких девчонок оставило за собой вереницу скорбящих, ошеломленных, разгневанных родственников в семи штатах. Джек с Чарли и остальные свидетели и члены оперативной группы не сомневались, что Квентин и есть тот самый убийца, которого они искали. Теперь это требовалось доказать, а засохшая кровь и волосы на подошвах его башмаков и на ковре являлись первым шагом на этом пути. Им улыбнулась удача, а большего и не нужно. Один неправильный шаг со стороны убийцы, одна самая ничтожная забытая мелочь — этого иногда бывает достаточно, чтобы рухнул весь карточный домик и убийца оказался в руках правосудия.

Трудно поверить, что один человек мог убить стольких женщин, но такое случается. В мире есть больные люди. И работа Джека заключалась в том, чтобы найти их, а работа Алексы — изолировать от общества. Глядя на фотографии, Алекса знала, что Люк Квентин — убийца и она посадит его за решетку. И что бы ни произошло, она вынесет ему беспощадный обвинительный приговор.

Это, конечно, мало утешит семьи, потерявшие своих дочерей. Во многих случаях родители жертв бывают склонны прощать убийц и иногда даже сами говорят убийцам, что прощают их. Алекса никогда этого не понимала, хотя нередко наблюдала такое явление. Если бы что-нибудь случилось с Саванной, она никогда не простила бы человека, который сделал это. Не смогла бы. Даже мысль об этом вызывала у нее дрожь.

Джек направился вместе с Алексой на предъявление обвинения, назначенное на половину четвертого. К тому времени она прочла все относящиеся к делу документы и знала историю Квентина. Она видела, как его привели в зал судебных заседаний закованного в кандалы и одетого в оранжевый тюремный комбинезон. Алекса обратила внимание на его тюремные легкие брезентовые ботинки — его собственные башмаки взяли, чтобы подвергнуть анализу засохшую на подошвах грязь.

Алекса смотрела, как его ведут по залу заседаний. Несмотря на огромный рост и могучее телосложение, он двигался грациозно. Алексу с первого взгляда поразила его самоуверенность. И почему-то ей вдруг показалось, что он обладает сексуальной привлекательностью. Она понимала, почему ему удавалось заманить девушек в укромное место для того, чтобы поговорить. Он совсем не выглядел зловещим, а выглядел сексуальным, красивым, привлекательным, пока не заглянешь ему в холодные как лед глаза — глаза человека, который не остановится ни перед чем. Будучи обвинителем, Алексе приходилось видеть подобные глаза. Он непринужденно болтал с назначенным ему общественным защитником-женщиной и даже смеялся. Судя по всему, его ничуть не смущала обстановка, не беспокоило, что его обвиняют по четырем случаям изнасилования и убийства. Убийства первой степени, предумышленного, с намерением лишить жизни. Ему будет предъявлено обвинение, и при вынесении приговора, если Квентин будет признан виновным, Алекса попросит судью дать соответствующие сроки по каждому из случаев. Как она надеялась, преступник пробудет в тюрьме по меньшей мере следующую сотню лет. Если он не признает себя виновным, а типы, подобные ему, обычно не признаются в содеянном, то предстоял сложный и долгий процесс с привлечением присяжных заседателей. Такие, как он, обычно держатся вызывающе, потому что им нечего терять. Времени у них сколько угодно, а денег налогоплательщиков тоже не жалко. В некоторых случаях они даже наслаждаются балаганом, который устраивают вокруг средства массовой информации. Судя по всему, Люка Квентина ничто не беспокоило, и пока ждали появления судьи из своего кабинета, преступник медленно повернулся на стуле и взглянул прямо на Алексу. На его руках были наручники, на ногах — кандалы, рядом стоял помощник шерифа, но он пронзил Алексу насквозь взглядом, словно рентгеновским лучом, и по спине у нее забегали мурашки. Когда заглянешь в эти глаза, тебя, естественно, охватывает ужас. Она отвела взгляд и сказала что-то Джеку, который в ответ кивнул. Вдруг стало легко верить, что Квентин убил девятнадцать, а может быть, даже больше женщин. Чарли Макэвой тоже находился в зале заседаний, не спуская с Квентина глаз и желая одного — убить. Он видел тело сестры и то, что сотворил убийца. Теперь Чарли жаждал справедливости, любое наказание будет казаться ему недостаточным.

Тут из своего кабинета появился судья, и Алекса от лица населения штата Нью-Йорк изложила обвинения. Судья, выслушав, кивнул. Потом выступила общественный защитник, которая объявила от имени обвиняемого, что он не признает себя виновным по всем пунктам обвинения, что было стандартной процедурой. Итак, он не намерен признавать вину и в данный момент не собирается обсуждать условия чистосердечного признания, которые, кстати, ему и не предлагались. Для этого еще не подошло время. Не было также попытки назначить залог и отпустить его на поруки. Учитывая тяжесть преступления, такое не предусматривалось; и Алекса заявила, что Большое жюри присяжных заседателей вынесет обвинительный вердикт и решит вопрос о предании преступника суду. Несколько минут спустя Квентина повели к двери, чтобы отправить в тюрьму. Но прежде чем выйти из зала, он повернулся и снова посмотрел на Алексу. Усмехнувшись своей жуткой улыбкой, он скрылся за дверью, которую открыл другой помощник шерифа. Квентин словно оценивал Алексу. Она была старше его и вдвое старше, чем его жертвы, но взгляд преступника говорил, что если бы он захотел, то мог бы заполучить и ее. Алекса поняла: когда поблизости находится этот человек, ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности. Он был олицетворением угрозы для общества и при этом вопиюще самонадеян, без раскаяния, без страха, даже без тревоги. Он выглядел как видный, красивый парень, у которого весь мир в кармане и который имеет все, что пожелает. По крайней мере так могло показаться по его внешнему виду.