роток, не накинешь платок».

С тех пор как умер её муж, сельский священ-ник, она часто слышала за спиной: «Вон, гляди, пошла попадья. Батюшка почил, а ей хоть бы что».

Люди злословили, но эта женщина ни в чем не бы-ла виновата, просто так сложилась судьба. В память о супруге матушка Анна почти каждый день

приходила в опустевшую церковь. Вначале делала

уборку, ну а потом набожная женщина горячо молилась и зажигала свечи перед иконами. Иногда

она, через потайной лаз, спускалась в подпол.

Здесь, в закрытой комнате, «до лучших времен», сберегалась дорогая церковная утварь. Хранились

тут, зачем — то и несколько мешков сухарей. Но как

они потом пригодились!

Война пришла, как всякая беда, совершенно

нежданно. Слезы и горечь принесла она с собой.

Некоторые сельские женщины в одночасье стали

вдовами, а дети осиротели. Веселые вечеринки и

42

шумные гуляния под гармонь канули в прошлое.

Окна и двери клуба заколотили досками. Хотя

службы не велись, в церковь все чаще стали захо-дить деревенские жители. Они молились за упокой

своих погибших близких и просили о здравии живых. И тут впервые матушка Анна благодарно

вспомнила отца Кирилла, который однажды привез им из монастыря целую телегу свечей. Женщина тогда искренне удивилась: «Зачем столько?!». А

её муж сказал в ответ: «Ничего, ничего, все по воле

Господа — запас всегда во благо». Ах, как он оказался прав! Где бы они сейчас взяли свечи?

А, меж тем, война подбиралась все ближе. Однажды по деревне разнеслась тревожная весть –

невдалеке разбомбили поезд. Люди запрягли лошадей и на телегах отправились в сторону железной дороги. Зрелище, которое предстало их взору, было ужасным: догорающие вагоны, в серых клу-бах дыма разбросанные узлы и чемоданы, повсюду

воронки от бомб. Рядом с искореженным поездом

лежали тела погибших, а раненые стонали и взы-вали о помощи. Убитых похоронили в овраге, про-читав над ними молитву. Живых перевязали, как

умели, погрузили на телеги и отправили в район.

Но, что делать с детьми?! Их было двенадцать, самого разного возраста, но все в одночасье остались

одни — одинёшеньки. Как поступить с ними, не

знал никто. Но тут вдруг вмешалась матушка Анна.

Она успокоила ребятишек и решительно увела их

за собой. В просторном подполе под церковью место нашлось всем.

Вот тут набожная женщина и поблагодарила

Господа за то, что он вразумил её мужа запастись

43

сухарями. Всех детей она накормила и напоила го-рячим сладким чаем. Многие из них пережили такой ужас, что теперь непрерывно плакали или от-решённо смотрели в пол. Старшие утешали млад-ших, а матушка Анна для всех находила ласковое

слово и доброе участие. Постепенно, окруженные

заботой и вниманием, дети стали приходить в себя.

Они перезнакомились и подружились. Мылись за

шторкой в тазике и спали на соломе. Время выда-лось лихое, тревожное и выходить на улицу, наверх, было никак нельзя. Чтоб ребята не скуча-ли, мудрая женщина рассказывала им библейские

истории, читала Евангелие и учила молитвам. Но

наступил день, когда в деревню пришли немцы.

Они вели себя нагло и грубо. Отобрали у жителей всю домашнюю живность и запасы продуктов.

Несколько домов сожгли. Фашисты обыскали

округу, забирая подростков и молодежь для при-нудительных работ в Германию. Горячо молилась

о спасении ребятишек матушка Анна, и беда про-шла стороной. Немцы осмотрели пустую церковь, но скрытый лаз в подпол не нашли. Так вот и сохранил Господь осиротевших детей, не дал им по-гибнуть. Почти год, в страхе и неопределенности

провели затворники в подполе, но, как известно, зло на земле не вечно. Наступающая Красная Армия освободила деревню.

Стройными рядами проходила военная ко-лонна мимо церкви. И тут навстречу им вышли матушка Анна и дети — чумазые, исхудавшие и от-выкшие от дневного света. От их вида у бойцов

сдавило сердце, строй распался. Солдаты подходи-44

ли к детям, брали их на руки, гладили по голове.

Служивые угощали ребят сахаром и хлебом, а попадье оставили вещмешок, заполненный банками

с тушенкой. И тут одна из девочек узнала человека

в шинели и крикнула: «Папа!». Через несколько

секунд она оказалась в крепких родных объятиях.

Сержант прижал дочку к себе. Он знал о бомбежке

поезда, о гибели жены и уже не надеялся увидеть

живой своего ребенка. Его радости не было конца.

Однако колонне нужно было идти дальше.

Прозвучала команда: «Становись!». Сержант поцеловал дочку и передал её матушке Анне. «Сбереги-те её, а я вернусь и вас найду», — сказал военный. И

солдаты зашагали дальше. Оглядываясь, они видели стоящих у церкви: маленькую девочку, которая

прижалась к попадье, а также сироток, машущих

им на прощанье своими худыми ручонками. Бойцы

утирали невольно выступавшие слезы и желваки

на их скулах ходили буграми. В душе солдат заки-пали ярость и праведный гнев к врагу.

45

БАБУШКА И ГЛАША

Они жили на краю села, у самого леса — бабушка

Лукерья и её внучка Глаша. Бревенчатая изба, са-раюшка с подполом, десяток курочек и петушок –

вот и все их хозяйство. Собирали грибы, в огороде

выращивали капусту и картошку, тем и питались.

Сосед Илья иногда заходил к ним в гости, приносил

соль и сахар, колол дрова. По вечерам бабушка за-нималась домашними делами, а Глаша читала сказ-ки. Мир и покой царил в их дому, до той поры, когда

на страну напал жестокий и коварный враг.

Солдаты в серой форме, похожие на крыс, принесли с собой много страданий. Они отнимали у

людей последнее, не жалели никого. У старушки и

маленькой девочки забрали всех курочек и петуш-ка. Пока фашисты разбойничали в их дому, бабушка крепко прижимала внучку к себе и гладила её по

голове. Она шептала тихонько, чтоб слышала

только девочка: «Ничего Глашенька, ничего. Вот

придут наши, уж им всё припомнится». После ухода

46

немцев они долго потом прибирались, подметали

грязь и осколки разбитой посуды.

Дверь сарая была распахнута настежь. Теперь

здесь царила непривычная пустота. Увидев это, Глаша заплакала. Ей было очень жалко пестру-шек, за которыми она так заботливо ухаживала. И

вдруг, в самом дальнем углу сарая, девочка услы-шала чей — то писк. Она стала тихонько разгре-бать солому. К огромной своей радости, Глаша

нашла трех маленьких цыплят, которым удалось

укрыться от фашистов и уцелеть. Девочка прижала их к груди и понесла в дом.

Увидев малюток, Лукерья Павловна всплеснула руками: «Вот ведь надо же! Спрятались от

немцев! Ну, прямо партизанки. Ай, да молодцы!»

Птенчиков посадили в лукошко с