давя силой энергетики: — Ты — пустое место, Каролина. Ничего из себя не представляешь без моих денег и моей власти. Втемяшь это в свою симпатичную, но такую маленькую головку!

По щекам текли горькие слезы, горло сдавило от рыданий. Не пытаясь избавиться от признаков боли, я прохрипела:

— Зачем вы тогда спасли меня?

Орлов опустил взгляд на мой живот, многозначительно чеканя каждое слово:

— В тебе есть то, что мне нужно. Теперь ты — инкубатор.

Это был удар под дых. Выстрел на поражение прямо в сердце! Никто и никогда не ранил меня так глубоко, как Владимир. Не задевал душу, лишая дара речи. Силы нашлись лишь развести руки в стороны:

— Это было грубо.

Он рассмеялся глухо, но звонко. Этот звук будет сниться мне в самых жутких кошмарах всю оставшуюся жизнь. Черные глаза, звериный оскал мужчины, ненависть от которого можно было черпать ложками.

— А на что ты надеялась, Каролина? — упав обратно в кресло, он лишь поднял бровь. — Я пришел в квартиру, охраны нет. В ванной меня ждет записка о перерождении. Мысли было две: ты решила покончить собой, либо тебя принудили это сделать, — закрыв глаза, тот выдохнул пространно. — Но ты ушла сама, что еще хуже. Предала меня не меньше, чем все остальные сегодня. Но у тебя есть бонус. Он-то и подарит тебе жизнь. — Распахнув глаза, Владимир дьявольски улыбнулся. — По крайней мере, пока не родится мой ребенок.

В ужасе накрыв живот ладонью, я путано покачала головой:

— Что вы задумали?!

Указав пальцев на клетку, мужчина фыркнул:

— Помни свое место, девочка! — кишки внутри скрутило, во рту почувствовался острый привкус желчи. Скривившись, я ждала продолжения, и оно прозвучало лишь спустя вечность. Орлов выжидал, когда воля моя даст трещину. — Сегодня ты подписала контракт. Брачный, Каролина. Он прописан на год. Это время мы будем разыгрывать перед обществом историю любви: «Два потерявших родных людей человека нашли друг друга и снова обрели любовь!»

— ЧТО?! — по телу прошли мурашки. В ужасе подскочив на ноги, я задохнулась от страха, возмущения и чувства замкнутого пространства, сдавливающего в тиски мое тело все сильнее и сильнее. — Зачем вам это нужно?

— Не твое дело! — рявкнул Орлов краткий приказ.

— Я ведь замужем за вашим сыном! — сжав виски, я едва ли не свалилась в обморок, но лишь оперлась об стену, откидывая голову назад, и пыталась вернуть дыхание в норму.

— Формально пока да. Это ненадолго, — все так же без капли эмоций мужчина пожал плечами.

— Я… Я ведь ничего не подписывала! — ахнула я, радостно улыбаясь. — И ничего не подпишу.

— Господин Соломов, — вежливо обратился Орлов к щуплому притихшему мужчине на диване, о существовании которого я успела позабыть, — вы, как юрист, подтверждаете, что Каролина Орлова поставила подпись в договоре?

— Могу поклясться в суде, — кратко кивнул он, ввергая меня в шок.

— Значит так, — устало выдохнул мужчина, доставая из стола сигару и подкуривая ее огромной зажигалкой с пламенем больше, чем в камине! Выпустив клуб дыма, Владимир скривился от раздражения и презрения ко мне, тут же отворачиваясь к окну. — Теперь ты мой попугай, Каролина. Послушный, сговорчивый. Я говорю — ты выполняешь. Я приказываю прыгать — ты прыгаешь.

— С крыши, надеюсь? — съязвила я, скованная досадой и несправедливостью.

— Пока нет, дорогая, — съязвил тот в ответ, ехидно улыбаясь. — Ты будешь послушно изображать все, что прикажу. Поняла меня? Я больше не буду хорошим и уступчивым, теперь ты увидишь разницу. — Развернувшись спиной в кресле, он рыкнул в пустоту: — Пошла вон отсюда.

Во мне не было и частички в теле, желающей хоть мгновение оставаться рядом с мужчиной. Бросившись к выходу, я замерла с ладонью на ручке двери от грубого и резкого оклика:

— Стой!

— Что-то еще?! — яд в голосе скрыть не удалось, он сквозил из меня вулканом.

— Я хочу, чтобы ты помнила: каждую секунду, когда я буду изображать хорошее отношение к тебе — это исключительно из-за моего в тебе ребенка и бизнес-плана по возрождению репутации. — Каждое слово врезалось иглами в тело, все глубже и глубже. Убивая изнутри, истязая до судорог и боли. Он добивал меня с радостью, улыбка отражалась в зеркале: — Такая, как ты, недостойна любви и уважения. Я бы никогда иначе не женился на тебе. Ты — всего лишь попугай на моем столе. Не жена, не опора и не соратница. Слушайся, и кормушка останется полной. Это все, на что ты способна, и все, что я тебе обещаю.

— Я могу идти? — каждое слово отлетало от зубов словно отученная фраза. «Больно! Как же больно!» — кричала душа. «Ты выдержишь! И не такое выдерживала!» — перекрикивал ее мозг.

— Забудь прошлую жизнь, Каролина. Теперь ты предательница, соответствующее и получишь, — произнес он, как точку, а после ударил по столе кулаком. Стекло треснуло, окрашивая его красной кровью из кулака Орлова. — ВОН! 5

Я бежала по длинному коридору без оглядки, страшась чего-то бестелесного и неосязаемого. Словно сам дом был наделен душей Хозяина. Душил меня, вытягивал кислород из легких, убивал заживо.

«Тебе некуда бежать!» — кричал внутренний голос, сея панику и хаос внутри. Кидая меня из стороны в сторону!

«И незачем это делать!» — вопил неустанно, снова и снова нагоняя смуту, вызывая тошноту и панический страх перед будущим.

«Он нашел тебя в лесу за городом в какой-то разваленной избе. Найдет впредь где угодно!» — нашептывал здравый смысл, не давая сделать глупости.

Я споткнулась у порога, буквально налетев на девушку в черном спортивном костюме.

— Простите, я просто… — вовремя спохватилась я, украдкой утирая дорожки слез.

— Не прощаю, — холодный обиженный голос Даны полоснул по мне лезвием, заставляя выровняться по струнке.

Видит бог, увольнения ее я не желала, но