Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так и стоим вдвоем. Придворные кричат, суетятся. Дамы в обморок падают, как груши, а кавалеры их подхватывают, правда, через раз.
И тут все замирает. Его Величество пришел полюбопытствовать, что же тут интересненького происходит.
Взгляд на Терина, потом на меня и тихий вопрос:
— Вальдор?
Робко киваю. Папа явно не в духе. Маг вздрагивает так, что я чуть не скатываюсь на пол.
Я говорил, что король страшен в гневе? Нет? Ну, так до того момента я и сам этого не знал.
Отец мой орал так, что, казалось, немного громче, и витражи с окон опадут.
— Тупые безмозглые идиоты! Оба!
И это он, который с детства внушал мне необходимость использовать в речи исключительно нормативную лексику. Мол, авторитет власти, пример для подражания и т. п.
— Ты сам во всем виноват!
(это мне).
— А ты как смел руку на сына моего поднять?!
(это чернокнижнику).
— Но он, — растерянно шепчет чародей, — он же…
И остается неуслышанным. Маг стоит, испуганный такой. Я — у него на ладони — тоже жизни не радуюсь.
— Ты! — кричит король и указывает на меня пальцем, — пока не станешь человеком, домой не показывайся!
— Отпусти его! — это уже Терину.
Волшебник присаживается на корточки и опускает меня на пол, где я и остаюсь сидеть, ожидая развития событий. Хотя, если честно, просто в ступоре.
— А ты! — это опять волшебнику. — Ты! Я, как король и твой наниматель, лишаю тебя возможности использовать магическую силу до тех пор, пока этот оболтус не вернется домой в человеческом обличии.
Чародей медленно встает на ноги, растерянно смотрит на короля, и даже я, глядя на Терина ну очень уж снизу вверх, понимаю, что это еще большой вопрос — кому из нас сейчас хуже. Есть у придворных волшебников в контракте такой пункт — что наниматель при соблюдении ряда условий может лишить своего подчиненного силы, вернее, доступа к ней. Своего рода гарантия преданности. А это, рассказывают, весьма неприятно. Вроде как хочешь пить, и вот он, кувшин с водой, а дотянуться не в состоянии.
Но, как видно, отец решает, что этого наказания недостаточно, и я с ним, прошу заметить, полностью согласен. Не каждый день из наследников престола делают грызунов.
Король смотрит на меня, затем переводит взгляд на маячащего неподалеку начальника дворцовой охраны, хмурит брови и цедит сквозь зубы:
— Этого, бывшего королевского мага, выпороть, и в башню, под замок. И пусть сидит там, пока ситуация не исправится. Увести его. А эта мышь пусть сама выпутывается. Я запрещаю кому-либо помогать Вальдору. Всем понятно?
Понятно было всем.
Ошарашенного решением короля чернокнижника быстренько скручивают и уволакивают. Сбылась моя мечта. Выскочке показали его место. И это место на конюшне, или где там еще наказывают нерадивых слуг.
Толпа взбудораженных придворных рассасывается, стараясь держаться от меня подальше. А я так и сижу на полу в полнейшем недоумении. Хорошо, с магом разобрались, а мне-то что делать?
Вскоре выясняется, что облик мышиный мне придали, а вот остальные качества, извините, нет. То есть ни пообщаться мне с моими новыми сородичами, ни навыков каких полезных проявить. Ничего. Таких кошмаров, как в первые дни, у меня не было, и, надеюсь, не будет. Кошки, люди, крысы, совы всякие (это когда я уже из дворца выбрался). Поесть толком нечего. Куда идти — не знаю. Что делать — тоже. Провести остаток жизни в облике мелкого грызуна совершенно не улыбается. Тем более, хвост! Я понятия не имел, что делать с хвостом и постоянно забывал о его наличии. Один раз чуть не погиб из-за этого. Зацепился, а тут служанка идет, под ноги не смотрит. В общем, думал все, судьба моя быть умерщвленным в цвете лет грубым деревянным башмаком. Но пронесло.
В итоге поразмышлял я немного и решил к узнику нашему отправиться. Он, в конце концов, тоже должен быть заинтересован в том, чтобы с меня заклятие снять, если хочет, конечно, вернуть возможность колдовать. Башня его неподалеку — метрах в семистах так от дворца. Впрочем, эти семьсот метров, что я преодолел в мышином облике, весьма обогатили мой жизненный опыт. Я и не знал, что у нас столько всякой хищной гадости в округе водится.
Аккуратненько прошмыгиваю мимо стражи и в башню. На самый верх. Двести семьдесят три ступени. Еле дошел. Ужас. Проползаю под дверью.
Я на месте.
Смотрю — лежит полуодетый чернокнижник на кровати, пальцем на полу закорючки какие-то рисует. Спина исполосована, и так ему и надо.
— Сволочь ты все-таки! — произношу с чувством.
Молчит.
— Отвечай, — говорю, — когда с тобой наследный принц разговаривает.
— Мелкий ты паразит, а не наследный принц, — огрызается маг, поворачивая ко мне лицо, — все из-за тебя.
— Подумаешь, — отвечаю, — высекли его, бедного! Так ты давно на это напрашивался! А вот мне что делать? Как мне облик свой вернуть?!
— Найдешь женщину, — меланхолично отвечает он, — она тебя поцелует, а потом у тебя будет месяц, чтобы привести ее сюда.
— В башню?
Чернокнижник садится на кровати, смотрит на меня, ехидно ухмыляясь.
— В королевство, Ваше высочество, — произносит он с издевкой в голосе.
— Э… то есть, я должен найти какую-то девицу за пределами нашего королевства… А где ее искать?
— У меня в лаборатории есть карта. Искать ты ее будешь в координатах…
И называет мне координаты, но какие-то очень странные. Начнем с того, что их не две, а четыре.
— А это параллельный мир, — ухмыляясь, заявляет чернокнижник, — ты же у нас теперь волшебная мышь. Найдешь, если постараешься. И, кстати, девицу я тебе не обещал.
— А возвращаться я как оттуда буду с ней вместе?
— У нее артефакт возврата есть. Найдешь — вернешься. Не найдешь — там жить останешься.
— Но и ты тогда останешься в башне! — восклицаю я.
— Ничего, это я как-нибудь переживу. Меня будет греть мысль о том, что тобой поужинала какая-нибудь кошка, — отвечает маг.
Ну и кто он после этого?
Уже удаляясь, слышу тихое:
— В жизни вам этого не прощу.
Это мы еще посмотрим, кто, что и кому прощать будет.
