Дронго молча слушал, никак не комментируя слова гостя.

— Она взяла странный билет, — продолжалКаплунович, — можете себе представить, как она полетела во Францию? ЧерезБерлин самолётом монгольской авиакомпании, а затем уже оттуда «Люфтганзой» доПарижа. Такой сложный и непонятный маршрут.

— Может, ей нравится летать именно с монгольскойавиакомпанией? — пошутил Дронго. — Хотя согласен, что могут появитьсявопросы. Обратный билет она взяла?

— С открытой датой. — Каплунович чуть помолчал.Затем неожиданно спросил: — Вы уверены, что ваша квартира не прослушивается?

Абсолютно. У меня включён скремблер, последняя модель. Этукомнату невозможно прослушать, — пояснил Дронго, — хотя ничегоисключить нельзя. Но скремблер у меня включён на всякий случай, и если кто-тозахочет услышать наш разговор, то должен будет задействовать уж оченьсовершённую технику. Однако, если вы считаете, что есть опасность, можновоспользоваться старым методом…

Он взял пульт и включил телевизор. Прибавил громкости.

— Немного неудобно, но гарантированно просто, —добавил Дронго.

— Верно, — согласился Каплунович. Он дажеулыбнулся: — У меня в компании работает целый отдел, занимающийся вопросамивозможного прослушивания сотовых телефонов. Пытается решить эту проблему насовременном уровне.

— Получается?

Не всегда, — честно признался Каплунович, — но мыстараемся. Я думаю, главная причина, по которой Вера так неожиданно исчезла ине пытается с нами связаться, совсем в другом. И это мне тоже удалось установить.Дело в том, что я президент той самой сотовой компании, телефоном которойпользовалась и Вера. Мне было легко установить, кому она звонила и кто звонилей. В тот момент, когда она якобы обнаружила у себя возможного убийцу, ейпозвонила подруга, муж которой работает в городской прокуратуре. Вы знаете, чтоименно сказала её подруга? Она рассказала, что исчез журналист Оглобин,которому давала интервью Вера за месяц до этого события. И ещё что за неделю доэтого погиб бывший руководитель Веры в кабинете министров, некто ДенисВикторович Репников. Нам удалось установить, что его автомобиль свалился вреку. Врачи считают, что причиной был сердечный приступ. Но я немного зналРепникова. Это был абсолютно здоровый человек, занимавшийся спортом.

— Сколько ему было лет?

— Чуть больше пятидесяти.

— В таком возрасте мужчины иногда внезапно умирают отсердечного приступа, — возразил Дронго, — тем более что Репниковраньше работал в кабинете министров. Смена работы могла очень болезненно на немсказаться.

— Возможно, вы правы, — вежливо согласилсяКаплунович, — но дело в том, что моя родственница успела позвонить супругеДениса Викторовича. Мы зафиксировали все её звонки. Она позвонила в Латвиюсвоему бывшему другу и спросила, может ли к нему приехать. Нужно было знатьВеру, чтобы понять, насколько его удивил этот звонок. Через два года после ихразрыва. Это было неожиданно для него, но он согласился. Возможно, решил, чтоона хочет помириться. Хотя вряд ли. Они были вместе достаточно долго, и онуспел изучить её характер.

— Как его зовут?

— Александр. Александр Линдт. Он работал представителемлатышской компании в Москве. Больше восьми лет. Очень неплохой парень. Но онаему больше не звонила. И не появлялась в Латвии.

— У неё российский паспорт?

— Да. Обычный паспорт для туристов. И ей обычно давалимультивизу в Шенгенскую зону и право на пребывание в ней обычные девяностодней. И ещё есть виза в Великобританию. На два года.

— Она звонила только своему другу и жене Репникова?

— Нет. Она успела сделать ещё два звонка. Перезвонила ксебе на работу, предупредив, что её несколько дней не будет. Собственно,поэтому мы её сразу и не искали. Но домой она больше не возвращалась, мы этоустановили достаточно точно. Её никто больше не видел. А последний звонок онасделала в редакцию газеты, где работал Оглобин. Все звонки мы проверили, совсеми поговорили. Её интересовало, как исчез журналист. Она говорила сзаместителем главного редактора Куравлёвой. И все. Потом аппарат замолчал. Какбудто она его выбросила. Во всяком случае, мы смогли проверить, где находитсяеё телефон…

— Выключенный телефон? — переспросил Дронго.

— Этого я вам не должен говорить, — грустноусмехнулся Борис Самуилович, — но обнаружить даже выключенный аппаратвполне возможно. И технически достаточно несложно. Вы отключаете внешнюю связь,но местонахождение каждого аппарата можно легко установить.

— Вы говорили об этом своей родственнице?

— Да. Она это знала.

— И где теперь её аппарат?

— На дне Москвы-реки. Мы в этом уверены.

— И вы удивлены?

— Конечно, нет. Но моя жена хочет знать, куда пропалаеё младшая сестра. И почему она так внезапно исчезла. Согласитесь, что в этоместь некое противоречие. Выбросить свой сотовый аппарат, не пользоватьсямашиной, не возвращаться в квартиру, а потом вылететь во Францию, чтобыприлететь в Париж и не позвонить собственной сестре?

— У них были нормальные отношения?

— Более чем. Кира была ей как мать. Они очень дружили.Вера точно знала, что всегда может положиться на старшую сестру.

Дронго взглянул на невозмутимого Эдгара Вейдеманиса. Тотмолчал, не вмешиваясь в разговор.

— Вы проверяли её появление на границе? — уточнилДронго. — Она должна была дважды предъявить свой паспорт. На российской ина немецкой границе. В Москве и в Берлине. Потом в Париж можно лететь безпограничного оформления, но и там достаточно строго проверяют документы.

— Правильно. Её паспорт был предъявлен дважды. И кто-топрошёл границу. И кто-то прилетел в Париж…

— У вас появились сомнения?

Во всяком случае, такой вариант не исключён. Кто-то похожийна Веру мог перейти границу, прилететь в Берлин, а оттуда в Париж. Невероятно,чтобы, оказавшись во Франции, она не позвонила своей старшей сестре. Это почтиневозможно.

— Даже так… — пробормотал Дронго. — Это ужестановится интересным. Значит, вы полагаете, что кто-то мог разработать такуюсложную операцию специально для того, чтобы обмануть вашу супругу?

— Не только, — нахмурился Каплунович, — еёмогли убрать в Москве, а инсценировку выезда устроить специально, чтобы мы неискали её здесь. В таком случае мы будем уверены, что она в Париже.

— Жаль, что она не поехала в Америку, — задумчивопробормотал Дронго, — там на границе снимают отпечатки пальцев, и подобнаяинсценировка была бы невозможной. Но я не совсем понимаю, почему вы непроверяете её кредитные карточки. Современному человеку трудно исчезнутьвнезапно, растворившись в Европе. Кроме телефона, паспорта и билетов ей нужныденьги, чтобы расплачиваться за отели и рестораны. Ей нужно где-то жить ипитаться. Значит, за это время где-то должны были засветиться её кредитныекарточки. Вы знали, какие у неё кредитки?